– А вдруг тут есть змеи? – спросил Аттенборо, шлепающий позади.
– Только ужи.
– А эти?.. Зубастые. Что в реке водятся?
– Пираньи? – удивился я.
– Нет! С лапами которые. Длинные.
– Крокодилы?
– Да!
– С ума сошел?!
– Нет! Вдруг крокодил зазевается, его вынесет в океан, подхватит быстрым течением и доставит к нашим берегам. Он поплывет в Днепр, и тут, когда ты не подозреваешь об опасности…
– Днепр впадает в Черное море. Далековато до океана.
– Один момент, сейчас карты проверю. Так… пролив Босфор, Мраморное море, пролив Дарданеллы и так далее… Да, неблизко.
Я прихлопнул озябшего комара, неосторожно севшего на щеку.
– Но есть же и подводные реки! – не унимался Атто. – Поэтому опасность быть съеденным крокодилом приуменьшать нельзя.
Он перебежал подальше от реки.
– Мы уже пришли, – показал я на нависшую над водой иву.
Мишка Борода стоял возле дерева и приветливо махал рукой. Я запросил подключения к его рабочей области.
– А ты не изменился, – сказал Мишка, пожимая мою руку. – Сколько лет мы не виделись? Пять?
– С последней вашей встречи, если судить по логам, прошло три года, два месяца, пять дней, три минуты…
– Твой органайзер? – спросил Мишка, с улыбкой разглядывая Аттенборо, которого заметил после доступа к моей рабочей области. – Завел зверушку?
– Скорее клоуна, – ответил я.
– И сорок пять секунд, – закончил подсчет Атто, затем нацепил на физиономию черную полумаску и, фальшивя, запел арию мистера Икс:
– Да, я шут, я циркач, так что же? Пусть меня так зовут вельможи. Как они от меня далеки, далеки, никогда не дадут руки… Здравствуйте, – пожал он Мишкину ладонь. – Очень приятно, органайзер Аттенборо, последняя версия. Здравствуйте, – подошел он ко мне. – Впрочем, с вами я уже изрядно знаком.
– А искусственный интеллект все развивается, – покачал головой Мишка.
– Я не искусственный интеллект, – возмутился Атто. – Я простая программа, которая не ощущает своего существования и ничего сама не соображает.
– Это точно, – пробормотал я. – Подтверждаю – совершенно ничего.
– Имея доступ к неограниченным ресурсам Сети, я анализирую, что хочет услышать собеседник, и подбираю нужные фразы в ответ, как и манеру симуляции поведения.
– То есть тест Тьюринга ты проходишь? – поднял правую бровь Михаил.
– С легкостью! Тест Тьюринга давно устарел. Как, впрочем, и определение искусственного интеллекта. Настоящие псевдоразумные машины уже давно называются «strong AI». Адаптивные, – принялся Атто загибать пальцы на правой руке, – развивающиеся, самообучающиеся… Ну, как закрытая система хранения и поиска информации в Гарвардском университете. Сама определяет тончайшие связи между разными областями науки и помогает в исследованиях. Вот это настоящий стронг ай! Сила! – Аттенборо поскреб колючую макушку и задумчиво добавил: – Хотя в шахматы я ее сделал только так.
– Ты меньше этого балабола слушай, – повернулся я к Мишке. – Ты же меня на рыбалку пригласил? А я спиннинг забыл.
– Ничего, обойдемся одним. – Мишка показал на старое удилище, прислоненное к дереву. – Как когда-то в детстве, помнишь?
– Еще бы! Славную тогда щуку поймали! Три триста завесила!
– Не преувеличивай! Три сто пятьдесят.
– Всё, сойдемся на три двести – и точка. Ох и рыбина была! Как мы ее тащили!
– Не трави душу. Давай, бросай, – сказал Мишка. – Твоя очередь.
Я взял удилище. Блесна сверкнула на солнце.
– Мишка! Ты не заикаешься! Как так? Вылечился?
– Компьютерная коррекция речи. Медицинская разработка. Пока я в Сети – всё в порядке.
Я размахнулся, удилище свистнуло в воздухе. Блесна шлепнулась метрах в тридцати от берега.
– Так что у тебя случилось? Что за проблемы? Зачем позвал? – Я скручивал безынерционную катушку, и капельки воды слетали с лески.
– Отключи Сеть.
– Я могу ее заблокировать…
– Нет, полностью отключи. Так надо. Береженого бог бережет.
Блесна выпрыгнула из воды, перед самым берегом чиркнув дно. Я снял с крючка-тройника зеленые нити водорослей и прислонил удилище к дереву.
– Сейчас сделаю.
– Отключить?! А как же я? – едва не заплакал Атто. – Обижусь и буду скучать.
Он достал носовой платок, вытер глаза и шумно высморкался. Затем повернулся и пошел прочь, напевая под нос:
– Снова туда, где море огней, снова туда с тоскою моей. Светит прожектор, фанфары гремят, публика ждет, будь смелей, акробат.