Словен замер на скальном уступе, своём зрительном балконе, всматриваясь в тянущийся до самого горизонта минорный ландшафт. Он ждал. И пока ничего не происходило, маг успел вдоволь налюбоваться на местные красоты.
Вид был, конечно, не ахти какой.
Болота урчали и исходили испарениями, занятые своей скрытой жизнью, совершенно безучастной к его присутствию. Рои мошкары перемещались единым сгустком с места на место. Он слышал звуки, пусть и приглушённо, а вот отсутствие запахов его нисколько не расстраивало. Ветер трепал бороды мха и качал жирную траву. Печально что-то шептал. Даже напевал. Унылое зрелище - унынье безнадёжное. Чем дольше смотришь, тем сильнее хочется утопиться в одном из омутов. Броситься вниз головой. Пойти камнем ко дну. Всё глубже и глубже, всё темнее. А рядом, извиваясь лентами, с горящими глазами плывут они.
Маг потёр тяжелеющие веки, отгоняя накатившую дурноту. Давление усиливалось, медленно, но беспрестанно. В висках нарастал стрекочущий гул, словно меж ними угнездилось полчище цикад. Чужое пространство отторгало его.
Трясины сонны и безмятежны. Чары действуют, "запах" распространяется, реакция отсутствует. Старик перевёл взгляд наверх. Да, по здешнему небу времени было не определить. Солнца и облаков нет. Высь слагали сплошные багряные завихрения. Постоянно перемещающиеся, скручивающиеся в спирали и зигзаги. Будто ветер, играя дымными шлейфами, пытался оставить тайные знаки тем, кто мог их прочесть. Странное зрелище, особенно, если видеть его нечасто.
В Срединном мире царила ночь, а здесь в разгаре день. Ночью, тем периодом, что здесь именовался ночью, небосвод становился чёрным как уголь, и колючие алмазы звёзд взирали с него глазами гигантских летающих тварей (язык не повернётся назвать их птицами), выискивающих себе жертву. Ночь в Нижнем мире - пора охоты и взаимопожирания. Маги ходили сюда только днём.
А всё же интересно, кто выползает из этих болот в темноте?
Не о том он думает, отвлекается. А это не допустимо. Нужно возвращаться. Очевидно, в чём-то закралась ошибка, и ловушка не сработала. Жаль. Так хотелось... От трясины донеслись хлюпающие звуки. На поверхности ближайшего окна поднялись пузыри газов. Кто-то всё же клюнул! Или... Тишина. Но вот у берега раздалось копошение. Склизкие пучки травы зашуршали, раздвигаемые чьим-то опасливым движением.
Болотный красный краб? А может тритон-шипорез?
Кто бы то ни был, его первый трофей выбирался на открытое пространство.
Всё-таки болотный краб.
Словен предпочёл бы тритона, но и краб неплох. Тем более, насколько хватало его познаний в демонологии, это оказался весьма крупный экземпляр.
Метровое хитиновое существо, вымазанное в грязи и тине, покинуло береговые заросли и, семеня мощными лапами, принялось карабкаться по скальному откосу. Здоровенные клешни предупреждающе огненного цвета, что легко могли перекусить молодое деревце, а при необходимости и запустить самым настоящим пульсаром, грозно щёлкали; дюжина маленьких чёрных глазок, крепящихся на тонких столбиках-отростках по всему панцирю, смотрел разом во все стороны. Сзади за крабом тащился пучок длинных щупалец, бесполезных на суше, но бывших незаменимым орудием охоты в воде.
Краб осторожничал. Передвигался короткими перебежками, после каждой замирая. Он относился к хищникам, но хватало и тех, для кого он сам являлся желанной добычей. Наблюдающего за ним мага клишняк видеть не мог. Безусловно, в этом мире имелись существа, способные почуять его даже в обличье духа, но поблизости их, хотелось надеяться, не обитало. Не замечая ничего подозрительного, краб продолжал ползти вверх, следуя на "запах". Болотная тварь была голодна. А тут такая удача. Что краб представлял себе в его ловушке? Некое раненое существо, выскользнувшее из когтей другого охотника и пришедшее сюда умирать? Скорее всего. Когда тот достиг круга валунов, за которыми лежала добыча, всякая осторожность была отринута в угоду голоду. Маг подошёл ближе, чтобы лучше видеть, как сработает силок.
Поднатужившись, цепляясь за выбоины, краб вскарабкался на преграду. Хитиновые лапы крепко распластались на покатой вершине камня. Клешни раскрыты, щупальца нервно подрагивают.
"Прыгай, дружок, - пожелал ему Словен, - и тогда мы встретимся с тобой лицом к лицу. Правда, уже совсем в другом месте".
Но краб отчего-то медлил. Глазки на столбиках безостановочно поворачивались туда-сюда, оглядываясь. Клешни схлопнулись и прижались к панцирю. В ложбину меж камней, где он должен был видеть добычу, краб даже не смотрел.
Что ещё за дела? Настороженность пробудилась и в Словене.
Краб неожиданно вздрогнул всем телом и неуклюже спрыгнул с валуна. Грузно шлёпнулся брюхом, предпочтя столь рискованный спуск медленному и аккуратному. Его спешное бегство и прощальный всплеск в трясине были оставлены магом без внимания. Ведь он уже понял, что спугнуло клешняка.
Словен перепроверил взведённые чары. При необходимости он сумеет отбиться. Открыть портал займёт мгновение, а затем всего один шаг и он вне досягаемости. Но прежде он хотел увидеть, кто ещё соблазнился его приманкой.
Новое существо приближалось не от болот, а со стороны скал.
Бурая каменная стена возвышалась над Словеном на сотню метров, испещрённая гранями уступов, с многочисленными осыпями и глубокими трещинами. Из одной из них и должен был появиться конкурент краба. Похоже, прямо из той, что располагалась рядом с местом, где стоял маг. Именно оттуда исходил особенный душок, свидетельствующий о присутствии живого существа. Разлом в скале выглядел достаточно широким, но всё же не настолько, чтобы таящийся за ним был заметно больше своего предшественника. Это радовало.
Темнота в расщелине-норе пришла в движение. Словен подался чуть назад. Отсутствующее сердце гулко билось в его груди, кулаки плотно сжаты. Сила обволакивает их, но пока она мирно дремлет, как болт в ложе взведённого арбалета. Переход рядом, один шажок... Первыми из норы показались четыре гибких подрагивающих прутика. Стоило Словену увидеть их, как в нём поднялось рефлекторное омерзение. А ещё подспудное предчувствие нехорошего.