...Фигура завершена. На южную оконечность главной четырёхлучевой звезды, заключающей в себя все меньшие, встала чаша с тлеющими углями, от которых исходил терпкий запах можжевельника, - огонь занял своё место. На северную вершину отправилась чаша с дождевой водой. На восток - с землёю, взятой со старой могилы. На западной оконечности оказалась единственная пустая чаша, но пустая она была лишь на взгляд непосвящённого, ибо её наполнением служил воздух, что есть основа ветра. Во внутренних углах звезды маг зажёг по толстой свече. Язычки синеватого пламени извивались в плавном танце, тонкие струйки дыма поднимались от них вертикально вверх. Рядом аккуратно разложены фетиши: связанные гирляндой лягушачьи косточки, заговорённые медальоны, янтарные бусы и прочее.
На середину центрального круга не без труда был водружён старый котёл необъятных размеров. Ржавчина источила его бока, а одна из боковых ручек отвалилась. Подобную рухлядь удалось приобрести на барахолке, где торгуют всяким хламом, и для предстоящего действия она подходила как нельзя лучше.
Вроде всё готово.
Ещё раз осмотрев приготовления, Словен довольно вздохнул. Его окружала тишина, не столь нарушаемая, сколь усугубляемая едва слышным потрескиванием свечей. На улице продолжал лить дождь, но сюда его звук не проникал. Маг был совершенно один, только тени, как молчаливые зрители, залегли на стенах.
Близилась полночь. Пора начинать, ведь неизвестно, сколько в точности продлится эксперимент. Конечно, вряд ли более двух-трёх часов, но как бы то ни было, до рассвета он должен успеть всё закончить. Так что лучше поторопиться.
Маг сходил за свёртком, оставленным на пустом бочонке у лестницы. Извлёк один из двух предметов, второй снова завернул в ткань и отложил в сторону. Это ему понадобится позже. Пока же...
Худые ладони Словена сжимали вытянутую колбу толстого алхимического стекла, которую можно нагревать на спиртовой горелке, не опасаясь, что та лопнет в самый неподходящий момент. Он поднёс сосуд к глазам и, прищурившись, вгляделся в его содержимое. Внутри заключалась бордовая жидкость, алмазные искорки водили в ней свои хороводы, медленно оседая и вновь взвиваясь, хотя колбу никто не встряхивал. Изготовление этого состава заняло месяц. Словен сам смешивал и выпаривал все компоненты в алхимической лаборатории. Сегодня тот был закончен и сегодня же он пустит его в дело.
Маг выдернул затычку и вылил коктейль в котёл. Жидкости хватило лишь на то, что покрыть собою дно, но и этого вполне достаточно. Опустевшую колбу он швырнул в угол. Склянка звякнула, покатившись по полу, и замерла в темноте. Потерев чуть озябшие пальцы, Словен вытянул их над поверхностью пузатого сосуда. Облизал пересохшие губы. И начал читать.
Первые строки заклятья прозвучали подобные надгробному песнопению, протяжные и мрачные. Наряду с фетишами он использовал и словесные чары. Время работать посредством одних лишь мыслеформ для него ещё не настало. Линии фигуры тут же отозвались фосфоресцирующим свечением. Жидкость в котле вспучилась и закипела. Пена быстро поднялась до краёв; цвет её сменился с бордового на мутно-коричневый, а сама она сделалась похожа на болотную жижу.
Всё шло как по написанному. Словен прекрасно знал теорию проводимого ритуала. И пусть его практической реализацией он занимался впервые, но больших сложностей им не ожидалось.
Напев отзвучал. Пространство погреба ещё какие-то мгновения отзывалось глухим эхом, но вот затихло и оно. Маг проверил - никаких отклонений или ошибок в астральной составляющей чар не обнаружилось. Магические скрепы надёжно фиксировали его фигуру в этом пласте реальности, канал связи с соседним должен был быть стойким и надёжным.
Сотворённое заклятье набирало силу, истончая границу пространств. Покуда та не порвалась - и переход не открылся.
На Словена повеяло Межреальностью. Дрожь пробежала по всему его телу. Ещё недавно он едва ли не жил там, но затем путь вовне стал для него запрещён. Как же, как же долго он не хаживал в мир серого тумана!
Старик извлёк из чехла на своём поясе маленький ритуальный ножичек. Подобную вещицу предпочитал иметь при себе каждый чародей. Лёгкое касание, и на конце указательного пальца выступила алая капля. Он смахнул её в котёл, прямо в заполняющую его муть, что теперь двигалась кругами, закручиваясь в глубокую сужающуюся воронку. Чуть поразмыслив, отправил следом и вторую каплю. Затем убрал ножик обратно в чехол, а палец по детской привычке в рот.
Кровь - сосредоточие силы мага. Его внутренний личностный источник энергии. Для особых нужд. Словен очень живо представил себе, как кровные архимаги, а именно таким было подавляющее их большинство, узнай они о столь грубых жертвах своего новоиспечённого коллеги, не сдержавают кислых ухмылок. Никто из них не опустился бы до использования собственной голубой крови, даже для осуществления извлечения. Но Словен не был "кровным", может именно потому, ему и было плевать на подобные предрассудки.
Кровь растворилась в пене, и та вновь сменила цвет, став на этот раз бледно розовой. Густые клубы розового же то ли пара, то ли тумана, повалили через край котла, окутав его прозрачной пеленой. Всё верно. Заклятье запущено, и далее будет действовать уже самостоятельно.
Теперь предстояло ждать. Возможно, долго. Маг присел на холодный пол, заняв строго определённое место в начертанной фигуре. Место извлекающего.
Он принял медитативную позу, скрестив под собой ноги. Глаза закрыты, лёгкое облачко исходит от его ровного дыхания. Как-либо повлиять на процесс охоты Словен не был способен. Но он мог понаблюдать за ней. Для этого требовалось ввести себя в транс. Требовалось, чтобы его сознание ушло из этого пласта реальности. Причём, в самом прямом смысле.
Потоки тумана изливаются из котла, обволакивая всё вокруг. Линии фигуры в них бледно фосфоресцируют. Пламя свечей дрожит, расплываясь шафранными пятнами. Туман наполняет помещение погреба мистикой и словно бы отрезает его от прочего мира. Тени на стенах тускнеют. Словен погружался в транс. Розовые клубы захлёстывают и его - ощущение оторванности усиливается...
Маг нахмурился. Как он ни старался, очистить разум до кристальной ясности ему не удавалось. Что-то отвлечённое продолжало заботить его.