– Не надо, – решительно отказал директор музея, – в том-то и прикол этих соревнований, что от тебя ничего не надо. Чем меньше делаешь, тем ты успешнее. Побеждает человекоминимум.
– Как же это?
– Поясняю правила. Космические яхты стартуют от заданной линии в районе случайно выбранной звезды. Используя звёздный ветер, достигают заданной планеты, делают маневр разворота и возвращаются к линии старта. Регламентируется запас энергии на маневры, таким образом, считается, что побеждает тот, кто лучше использует энергию звёздного ветра. Управляют яхтами искины. Но есть одно условие: на яхте должен быть спортсмен – биологический представитель соревнующейся расы. Строго говоря, спортсмен – это только лишний вес и потребитель системы ресурсов жизнеобеспечения. Поэтому, чем он меньше сам по себе и чем более он ограничит свои потребности, тем успешнее проведет гонку. Лучше всего тем расам, представители которых малого размера и веса. А также тем, которые умеют впадать в анабиоз. Но есть ещё условие: если возникает опасная внештатная ситуация, то искин обязан спрашивать подтверждение своих действий у спортсмена. А внештатные ситуации в космосе бывают сплошь и рядом. Таким образом, для спортсмена – это спячка с препятствиями. На фоне остальных выродившихся видов спорта, которые уже никому не интересны, гонки ещё способны породить какую-то интригу. Финал в них не всегда однозначен. Твоя задача: если не выиграть гонки, то хотя бы в них не опозориться. Понял?
– Понял. А если я выиграю?
– Ну ты наглец, парень! – поразился директор, но, подумав, добавил:
– Именем победителя олимпиады обычно называют одну из новых строящихся яхт. Пока за неимением оных у нас планировали новую яхту назвать «Лебедев», но если вдруг победишь, тогда, чёрт возьми, я не против! Назовём новую яхту «Слава».
***
Космические яхты одна за другой выплывали из кротовьей норы портала возле массивной голубой звезды, которая имела два красных карлика в качестве спутников и ещё систему массивных планет. Искины-навигаторы спешно подгружали пакеты навигационных карт, спешно делали расчеты гравитационных полей, принимали прогноз звёздной погоды. К яхтам, выстроившимся на указанной орбите, подходили контролёры-заправщики и судейские катера, следившие за обмерами и взвешиваниями.
Слава видел перед собой в иллюминаторе только звёздную черноту. Сзади его прикрывал толстый свинцовый экран, защищавший от смертоносного потока частиц и излучений.
– Артур, чего там так долго?
– Судьи с родианцем разбираются. Решил, подлец, пополнить энергетику и развернул солнечные батареи. Судьи посчитали плоскости батарей парусом и констатировали фальстарт. Пока наградили штрафными баллами.
– Артур, когда уже поедем?
– Как скомандуют, так и поедем.
Славе показалось, что напарник ему достался не особо разговорчивый и несклонный к общению. От скуки Слава даже задремал. Очнулся он от вибрации: яхта ставила паруса.
– Поехали!
Тысячи квадратных километров парусов разворачивались долго. Технология была позаимствована у монтажников сфер Дайсона. Сначала выстреливались сборные конструкции мачт, между ними реактивные микроботы крепили ванты. Затем натягивали фалы, с которых разворачивались плёнки парусов. Паруса уже напрягались от звёздного ветра, создавая почти незаметное ускорение.
Слава томился от безделья. В море ему то и дело приходилось скакать из кокпита на бак и обратно, протягивая или стравливая там и сям шкоты и фалы. Там он чувствовал себя нужным, а здесь только мешал.
– Артур!
– Чего тебе?
– Что там происходит? Мне ж ни хрена не видно!
– Как обычно на старте. Киллики уже столкнулись с нети, спутавшись мачтами и такелажем. И это очень для нас хорошо! Нети – обычно фаворит гонок.
– Дай посмотреть!
– Не дам, – отрезал искин, – ишь, чего удумал: энергию на телевизор тратить! Спи давай!
– Это чё, мне в космическую спячку – и без мультиков?
– А ты лучше овец посчитай. Или крокодилов.
Слава послушно закрыл глаза:
– Один крокодил, два крокодила…
Ему удалось заснуть с большим трудом, несмотря на то, что искин заранее тайком подмешал ему в питьё хорошую дозу снотворного.
***
Спустя неделю Слава глядел в передний иллюминатор и тупо водил пальцем по бронированному стеклу. Так же он когда-то скучал у в деревне, когда болел и вынужден был сидеть дома, любуясь на дохлых зимних мух между рассохшимися деревянными рамами.
– Арту-у-ур! – зевая позвал он.
– Чего тебе?
– А чё тебя так назвали?
– Кларка писателя в честь назвали меня.