Не снимая, прилипшей с утра улыбки, с пакетами она впорхнула на кухню.
– Отцвели уж давно хризантемы в саду, – напевала бабушка, выгружая на стол муку, яйца и малиновый джем. Словно шестирукий бог, она сновала по кухне, то взбивая, то просеивая, то вымешивая тесто.
– Она пирог печет, – пискнула Бурубуйка, – Сработало!
Фуни-муни принюхались, головокружительный аромат сдобы щекотал нос, манил и одурманивал.
– Вишневый? – втянул носом воздух Судобрик.
– Малиновый, – зажмурилась от удовольствия Бурубуйка.
– А вдруг это ловушка? – Кепарь прищурился, в кухне творилось что-то неоднозначное.
– Надо бы еще понаблюдать за подопытной – проговорил Вичик, – чтоб удостовериться в успешности эксперимента.
Он достал блокнот и начал что-то в нем искать.
– Вот, нашел, – Вичик оторвал бумажку и протянул ее главарю.
«Признаки хорошей бабушки» – прочитал желтый, – «Добрые глаза, улыбка, малиновый пирог, щедрые угощения, веселая песенка и сказка на ночь»
–Что ж нам теперь до ночи ждать? – возмутился Судобрик, – Эдак нам пирога не достанется.
– А если надо так и до ночи! – гневно зашипел Кепарь, – Или кто-то решил сорвать операцию?
Фуни-муни горячо заспорили: размахивая руками и топая ножками. Одна Бурубуйка, зачарованная запахом сдобы, слушала лишь сладкий голос бабушки, звавший: «Приходите букашечки-таракашечки, я вас чаем угощу».
– С молоком и крендельком, – обещал голос с кухни.
– С крендельком, – подпевала Бурубуйбочка. И пока Вичик тыкал пальцем в список, а Судобрик грозился съесть кепку главаря без соли, она незаметно вылезла из укрытия и как завороженная побежала на запах.
Глава 7
По среди кухни на красивом вишневом блюде красовался пирог. И это без сомнений был самый лучший пирог в мире: румяный, с пышными цветами из сдобы и щедрой сахарной посыпкой.
Бурубуйка не раздумывая запрыгнула на стул и, только нацелилась укусить пирог за бок, как тот вдруг отпрыгнул. Точнее это бабушка его отпрыгнула-отодвинула.
– Попалась, козявка! – прошипела она и дверь в кухню захлопнулась. Кошка Луиза, коварно улыбнувшись, отрезала путь к отступлению.
Бурубуйка вжалась в стул. Добрый образ милой бабушки испарился, напротив сидела злющая ведьма.
Бурубуйка дернулась было бежать, но любимый оранжевый комбинезончик накрепко приклеился к стулу.
–Влипла? Такое частенько случается с маленькими воришками! – Ликовала спящая бабушка. Ведь это она придумала намазать стул клеем. Наконец-то справедливость восторжествует. Вот сдаст эту козявку в полицию и получит наконец свою награду за проявленную гражданскую бдительность. – Будешь знать как конфеты воровать!
Огромные от страха глаза Бурубуйки наполнились слезами. Бурубуйка тихонько всхлипнула:
– Не настоящая бабушка.
Горячие соленые ручейки потекли по пухлым щечкам прямо на оранжевый комбинезон. Разочарование века всегда сопровождается океаном слез.
– Что значит не настоящая? – обиделась бабушка.
– Фальшивая! И пирог не вкусный, а кошка – лысая, – выпалила Бурубуйка, переходя на рев отчаянья.
– Но-но, пирог вкусный – в магазине так сказали. А кошка породистая, египетская, между прочим. Много вы козявки понимаете! – бабушка всерьез надулась. Так ее еще никто не оскорблял. Фальшивая! Подумать только! Фальшивыми бывают деньги или улыбки, но не бабушки?
– И конфеты, – рыдала Бурубуйка.
– Что не вкусные?
– Конфеты существуют для удовольствия. Чтоб их кто-то ел. А не чтоб засыхали в вазе, – Бурубуйка высморкалась в платочек. И снова зарыдала, переходя со среднего уровня на повышенный.
– Хватит реветь-то, потоп еще устроишь. А мне на сегодня водных процедур достаточно, —пробурчала бабушка уже не так злобно.
Но словами «Хватит реветь» еще ни одни слезы не останавливались. Бабушка хмыкнула. Отрезала кусок пирога и положила в тарелочку перед Бурубуйкой.
– Ешь лучше, вместо того, чтоб реветь.
Бабушка задумалась. Удовольствия она давно убирала в сундук. Новые скатерти, красивые наряды, хрустальные вазочки, подарки немногочисленных и не особо любимых родственников, пропахшие нафталином планы на будущее – всё откладывалось на потом вперемешку с выцветшими сокровищами прошлого – воспоминаниями. Воспоминания хранились еще глубже: на дне сундука в пожелтевшем конверте стопкой фотокарточек.
С чёрно-белых фото дерзко глядела рыжеволосая девчонка: косички по ветру, а в руках рогатка. Ух и наваляла бы эта девчонка спящей бабушке за вареные брокколи вместо отчаянных космических приключений и за конфеты, которые надо есть, а не сушить словно гербарий.