У меня морозец пробежал по коже от таких слов. Но в комнате был так тепло и уютно, так вкусно пахло крепкой заваркой с лимоном, что я расслабилась. Мы стали пить чай и не говорили ни о чем.
– Погадай мне, бабушка.
– Зачем, тебе. И так все знаешь. Ухажер что ли появился? Давай на него погадаю.
"Ну, вот. Так всегда..."– подумала я,– "Опять откажется".
– Ну, ладно,– неожиданно сказала она. И пошла за картами.
Колода оказалось таротом. Карты были нарисованы на редкость красиво, их загадочные картинки завораживали изяществом исполнения.
Сначала бабушка перетасовала старшие арканы, дав мне снять колоду своей рукой. И стала выкладывать их крестом.
– Было...– сказала она. В основание креста легла "разрушаемая башня", с ее стен срывались и падали люди. "Это мое поражение, " – подумала я,– "Мое и Странника..." Мы пытались разрушить Цитадель, чтобы погибнуть под ее обломками.
– Будет...
"Смерть" увенчала расклад. "Влюбленные" легли слева. Карта "мага" справа. Крест был завершен.
– Для тебя,– продолжила моя гадалка и положила в центр креста перевернутую рубашкой вверх карту. Затем она накрыла ее еще тремя. Бабушка взяла отложенную колоду младших арканов, выбрала наугад из нее еще несколько карт, смешала их вместе с картами из центра расклада и разложила в углах креста.
Карты открывались сами. Рубашка стиралась, и символика аркана проступала сквозь нее. Сверху рядом с картой влюбленных легли дама и король мечей, разделенные шестеркой той же масти. Внизу открылась дама жезлов с десятка и пятерка мечей. Сверху от "мага", "отшельника" и "шута" развело "колесо фортуны", снизу – оказалась троица королей. Только центральная карта не хотела открываться. Бабушка перевернула ее сама.
Пустышка. Вот что лежало в центре расклада.
– Что скажешь?– спросила я бабушку. Она молчала.
– И все же,– с трудом выговорила я.
– Сама все знаешь,– голос бабушки звучал сурово,– Лучше, чем я.
Затем, бабушка добавила:
– Короли эти добра тебе не принесут. И дама тоже.
– Которая? Вдова что ли?– усмехнулась я.
– Нет, крестовая,– бабушка называла масти так, как ей было привычней, хоть символика у них и была иная, чем на игральной колоде,– Авантюристка. Не допускай эту женщину близко к себе, и не посвящай в свои планы. А эта,– бабушка указала на даму мечей,– Ты. Пики знак траура. И эта чернота в твоем сердце.
– А вот он,– ее рука коснулась закованного в латы короля-воина,– Точно вдовец. И эта любовь тебе еще будет в тягость. Путь будет долгим.
– А тех людей ты знаешь?– спросила бабушка о шуте, маге и отшельнике.
– Догадываюсь,– тихо сказала я. Маленькие, чуть полноватые ладони гадалки стали перемешивать колоду вновь.
– Вытяни карту,– попросила она. Я наугад вытащила одну – девятка кубков! Значит еще не все потеряно, мне суждено победить, и колесо фортуны повернется в мою сторону.
– Да,– словно читая мои мысли, согласилась бабушка,– Но ценой чьей-то смерти. Чародей поможет тебе.
Я удивилась. Единственным чародеем, которого я знала, был Гарт, но ему хватает и своих проблем.
Вдруг картинки на картах стали меняться, словно оживая. "Король" в доспехах, снял железную перчатку, небрежно бросив ее на стол. Поднял забрало и оттер ладонью пот со лба, откинув прядь темных волос. Бертран! Он был похож на Бертрана... Другие "короли" тоже ожили и продолжали неслышную беседу. Короля жезлов я знала – брюнет из моего сна про принцессу, его мне показывал в Зеркале Судьбы и лорд-оборотень. Два прочих, одетых в такие же средневековые одежды, были мне не знакомы. Они были злом. Но и в их товарище было что-то недоброе.
Обе дамы были чем-то неуловимо похожи. Неудивительно, что я не признала ту, что олицетворяла меня саму. Лицо крестовой я наблюдала в зеркалах одной из Игр. Да, у нее действительно были повадки заядлой интриганки. Она сидела перед зеркалом со свежим макияжем, в полупрозрачном пеньюаре. На туалетном столике лежала стопка бумаги, исписанная мелким почерком. Вторая дама в лохмотьях черного платья, опустила окровавленный меч. Молодая женщина с глазами старухи стояла на кургане в поле, усыпанном истлевшими костями.