Дилайла также радовалась тому, как прошли вступительные речи. Ее речь была обстоятельной и пылкой. Она перечислила свидетельства, с которыми присяжным предстояло ознакомиться в хронологическом порядке, и назвала имена свидетелей, которые должны будут с ними выступить. К концу своей речи она заметила, что несколько членов жюри непроизвольно кивают, когда она выдвигает то или иное из своих положений. Кроме того, они отзывчиво улыбались, когда она иногда вносила толику юмора в судебную процедуру. Дилайле было легко завоевывать друзей, и она чувствовала, что уже приобрела двенадцать новых.
По мнению Дилайлы, вступительная речь Эрика Свободы была занудной и неинформативной. Он рассуждал о концепции разумного сомнения, но не привел ни единого аргумента, почему присяжные должны к концу процесса проникнуться таким сомнением. Он довольно туманно выразился насчет того, как защита собирается противостоять доводам обвинения. В общем, толковал о теории, но не представил никаких фактов. И Дилайла знала почему. У зашиты не было аргументов, которые могли бы перебить ее доводы. Джошуа Максфилд виновен, виновен, виновен! И Дилайла была счастлива, что у нее имеются средства призвать его к ответу.
Слушать дело Джошуа Максфилда назначили достопочтенного Эндрю Шимацу. Судья Шимацу был низенький круглолицый человек, американец японского происхождения, с шапкой прямых черных волос. Окончив Гавайский университет с инженерным дипломом, Шимацу затем посещал в Портленде Юридическую школу права имени Льюиса и Кларка и задержался в этой новой своей профессии. После того как он проработал несколько лет в крупной юридической фирме и два срока в законодательном органе штата, губернатор назначил его судьей округа Малтнома. Это был его шестой год в должности судьи. Интеллект и спокойный, рассудительный темперамент сделали его одним из самых популярных судей.
– Пригласите вашего первого свидетеля, мисс Уоллес, – отдал распоряжение судья Шимацу.
Дилайла решила начать обвинительную аргументацию на этом процессе с самого обаятельного и беспроигрышного своего свидетеля. Обвинительница хотела, чтобы присяжные уверились в виновности Максфилда. А как только у них сложится мнение, Эрику Свободе будет уже очень трудно его изменить.
– Штат вызывает Эшли Спенсер! – объявила Дилайла.
Пока Эшли шагала по проходу к свидетельской трибуне, ей вспомнилось, в каком ужасе она пребывала, когда несколько лет назад свидетельствовала на предварительных слушаниях по делу Джошуа Максфилда. Сегодня она была сосредоточенной и гневной. Проходя мимо стола защиты, Эшли метнула на Максфилда испепеляющий взгляд, с удовлетворением отметив, что он избегает встречаться с ней глазами. Эшли отвернулась и прошла в переднюю часть свидетельской трибуны, где и стояла с высоко поднятой головой, пока ее приводили к присяге.
Затем Эшли опустилась на стул на свидетельской трибуне в ожидании, пока Дилайла Уоллес начнет свой прямой допрос. Джерри помещался позади обвинителя, в первом ряду зрителей. Когда их взгляды встретились, он ободряюще улыбнулся. Эшли удержалась от ответной улыбки. Дилайла проинструктировала ее, наставляя быть серьезной с той минуты, как она займет свидетельское место, и до окончания свидетельствования.
Рядом с Джерри сидел Майлз Ван Метер. Дилайла не включила его в список свидетелей обвинения. Он пришел в суд, чтобы оказать моральную поддержку сестре, когда та станет давать показания, а также потому, что занимался написанием второй, обновленной редакции своей книги.
Дилайла начала допрос с того, что мягко и аккуратно провела свидетельницу по ее отношениям с родителями и ее футбольной карьере в период учебы в школе. В своей вступительной речи Дилайла в общих чертах обрисовала, каких показаний она вправе ожидать от Эшли, и теперь члены жюри присяжных с полным сочувствием слушали то, что говорила Эшли.
Заложив информационный фундамент, Дилайла подвела Эшли к ночи, когда убили ее отца и Таню Джонс. Эшли поведала присяжным, как вломившийся в дом преступник напал на них с Таней, связал и она беспомощно наблюдала, как он тащит Таню в гостевую комнату. Но от спокойной уверенности Эшли не осталось и следа, когда она подробно рассказывала об изнасиловании и убийстве Тани. Ей пришлось даже прерваться и выпить воды, прежде чем продолжить.
– Вы в состоянии говорить, мисс Спенсер? – спросил судья Шимацу. – Мы можем прерваться ненадолго.
Эшли сделала глубокий вдох и посмотрела на Джошуа Максфилда. И вновь Максфилд отказался встретиться с ней глазами. Это придало девушке сил.
– Я бы хотела продолжить, ваша честь. Я чувствую себя нормально.
– Очень хорошо. Прошу вас, мисс Уоллес.
– Благодарю, ваша честь. Итак, Эшли, вы сказали, что услышали сдавленные крики Тани Джонс. Каким был первый звук, который вы услышали от человека, напавшего на Таню, после того как он утащил ее в гостевую комнату?
– Я... я услышала тяжелое дыхание, будто он ловил ртом воздух.
– Что вы подумали по этому поводу?
– Протестую, ваша честь! – вмешался Эрик Свобода. – Ответ свидетеля неизбежно будет носить гипотетический, умозрительный характер.
– Ваша честь, далее последуют свидетельские показания о том, что мисс Джонс была девственницей и наличествовали признаки изнасилования. Наблюдения мисс Спенсер в полной мере подкрепятся этими показаниями.
– Мистер Свобода, я намерен позволить мисс Спенсер свидетельствовать.
– Итак, Эшли? – подбодрила Дилайла.
– Это звучало, как... это было похоже на секс. – Эшли покраснела. – На то, что он испытывает оргазм.