— Тогда, может быть, вы часть ее решения?
Она ослепительно улыбнулась, словно нож сверкнул.
— Пожалуй, так оно и есть. Но имейте в виду одно: я люблю Уильяма Леннокса. Чего, увы, никак не скажешь про членов его семьи, и, в первую очередь, о его супруге.
Мы ехали по длинной аллее, которая в одном месте оказалась практически заблокирована бульдозером, стоявшим у обочины. Мне с трудом удалось протиснуть «кадиллак» мимо. Дом стоял на холме над морем. Двухэтажный, белый, с красной черепичной крышей, он тянулся футов на сто по обе стороны от входа. Миссис Хэпгуд привела меня в комнату, отделанную дубом и обставленную словно средневековый замок: стулья с прямыми спинками, массивные столы, а диваны такие огромные, что, казалось, они предназначены не для людей. Она оставила меня там, а сама отправилась на поиски Леннокса.
Я подошел к большому окну и выглянул на океан. День был ясный, и я увидел стайку буревестников, напоминавших кусок темного шифона на голубизне. К северу цвет океана из голубого сделался коричневым, и вода там казалась какой-то мертвой. Нефтяное пятно несло течением на юг от Пасифик-Пойнта.
В комнату вошли Уильям Леннокс и миссис Хэпгуд. Они не касались друг друга, и между ними было порядочное расстояние, но они являли собой единое целое. В их движениях чувствовалась какая-то величественность.
Леннокс был не такой крупный, как его сын. Но он был из тех людей, чье присутствие сразу же ощущаешь. На нем была белая рубашка с заколкой зеленого камня у горла. Он вошел с прямой спиной и гордо поднятой головой. Вытянув руку, он подошел поздороваться со мной.
Рука была тонкой, хрупкой, испещренной крупными синими венами. Глаза в морщинках сияли, как голубые огни.
— Как поживаете, мистер Арчер? — Рукопожатие было крепким. — Не хотите ли выпить?
— На работе не пью, спасибо.
— Вы слишком строгих правил, — сухо заметила женщина.
Старик откашлялся и спросил:
— Конни говорит, в моего сына стреляли. Рана серьезная?
— Пуля прошла чуть выше уха. Похоже, что только оцарапала кожу. Я сразу вызвал скорую, и его увезли в Пасифик-Пойнт. Второй человек тоже был ранен, но ему удалось скрыться с деньгами.
— Его ранил Джек?
— Да, кажется, в ногу.
— А где были вы в это время? — Голос его оставался спокойным, но я физически ощущал тяжесть его взгляда.
— На шоссе, примерно в полумиле от них. — Я объяснил, почему так произошло.
Лицо Леннокса сперва покраснело, потом побледнело.
— Вся операция полетела к чертям. Я не виню вас, мистер Арчер. Виноваты моя жена и ее дурак-адвокат. Надо было ехать мне самому.
— И получить пулю, — сказала Конни Хэпгуд.
— Я бы выстрелил первым и продырявил бы мерзавцу башку.
Женщина тронула его за рукав, давая понять, что он слишком разволновался. Он глубоко вздохнул и отвернулся. Он отошел в другой конец комнаты, какое-то время постоял там, глядя в стену, потом опять подошел ко мне.
— Звонили в ФБР? — спросил он.
— Нет.
— Почему? Что делает Сильвия?
— Судя по всему, пытается спасти вашу внучку.
— Ловко это у нее получается! — в его прищуренных глазах пылала ярость. — Это вы ей так посоветовали?
— Да, я был за то, чтобы обойтись без ФБР. Я даже полиции рассказал не все.
— Почему?
— Не волнуйся, Уильям, — сказала женщина. — Давайте сядем и успокоимся.
— Я постою. — Он обратился ко мне: — Я не понимаю, почему вы решили скрыть все это от полиции и ФБР?
— Возможно, вам будет неприятно услышать мои доводы.
— Наоборот, я бы очень хотел их услышать.
— Как скажете. Я могу говорить в присутствии миссис Хэпгуд?
— Да, хватит мешкать, говорите!
— Возможно, это вовсе не традиционный киднэппинг. По крайней мере, у меня есть такое подозрение.
— А что же тогда?
— Не знаю. Но вчера я выяснил, что Лорел была в свое время замешана в чем-то подобном. Когда ей было пятнадцать или шестнадцать лет, она убежала с мальчиком в Лас-Вегас. Они потребовали от родителей Лорел выкуп — кажется, в тысячу долларов. И получили его.
Он пристально посмотрел на меня сквозь паутину морщинок.
— Я слышал про побег. Но Джек никогда не говорил мне про деньги.
— Еще бы, — вставила Конни. — Он и сейчас бы от тебя это утаил. Но Сильвия не могла набрать сто тысяч, вот и пришлось обращаться к тебе.
Он помотал головой, словно ее слова были комарами, докучавшими ему.
— Не верю, что Лорел на такое способна. Она не мошенница. Если бы ей понадобились деньги, она бы могла обратиться прямо ко мне.
— Она тебя боится, — сказала миссис Хэпгуд. — И всегда боялась — еще со школы. К тому же она уже один раз так пошутила с семьей.
— Я в это не верю.
Теперь он повернулся ко мне. Плечи его заметно обвисли и руки болтались, как сломанные крылья, словно из него извлекли стержень, позволявший ему держаться прямо.