Так и поступили. В холодильнике у Леонида Тамара обнаружила несколько бутылок водки, замороженную пиццу, пару нарезок и салаты в упаковке.
— Сойдет, — похвалила мужа Лена. — Молодец.
— Дима, — смущенно пробормотала Тамара, — этим должна была заниматься я. Извините.
— Вам с Леной не до того, — не менее смущенно объяснил Дима. Лена нагнулась, чмокнула его в нос, и Тамара увидела, как невыразительное лицо Димы просияло, став почти красивым. В который раз мелькнула мысль, что Толстой неправ. Счастливые семьи бывают счастливы не менее разнообразно, чем несчастливые несчастны.
Осмелев после стопки водки, Тамара без обиняков спросила:
— Ленка, это правда, что сотовый Леонида у тебя?
— Да.
— Почему ты сразу мне не сказала?
Лена пожала плечами.
— А зачем? Все равно сама ты ничего не будешь делать, доверишься другим. А я им не доверяю.
— Кому? — удивилась Тамара.
— Никому. Корягину, потому что он дурак и обвиняет тебя. Лазаренко, потому что он подлец и обвиняет меня. Я доверяю только себе самой. Леньку убили, так? Ни ты, ни я не при чем, так? Кто, кроме меня, разберется, в чем дело? Никто.
— Ты собираешься сама вести расследование? Это же невозможно.
— Почему?
— Не знаю. Ты не умеешь. Это особая профессия.
— Чушь! Важна личная заинтересованность, вот и все. Ну, еще инициатива. У тебя ее нет, у меня есть. Вот почему я не стала говорить тебе про телефон. Когда выясню что-то, тогда другое дело. Сегодня же и начну, — решительно заявила подвыпившая Лена. — Конечно, надо было это сделать вчера, но мы с тобой до ночи разбирали фотографии, и я не успела.
— Тамара, если б вы могли повлиять на Лену, — вмешался Дима. — Что за детская затея? Есть компетентные органы, они предназначены для подобной работы. Они не поблагодарят за то, что им мешают.
— А я не собираюсь мешать, и мне не нужна их благодарность, — отрезала Лена. — Мне нужен убийца Леньки. Этот Лазаренко кое-что соображает. Прежде, чем прийти убивать, преступник наверняка позвонил. Вычислить его, имея Ленькин сотовый, — пара пустяков. Главное, не зацикливаться на тебе, Тамарка, или на мне. Мы не виноваты, а из остальных будем выбирать.
— И кто звонил? — с замиранием сердца спросила Тамара.
— Сейчас, — кивнула Лена, вытаскивая аппарат. — Входящие звонки в день убийства. Одиннадцать тридцать одна — «Катюша», пять минут. Это ясно. Катюша позвонила, и они с Ленькой поехали к Галееву, отвезли ему твою фотографию. Дальше. Пятнадцать двадцать — «Тамара», одна минута. Тоже ясно. Ты позвонила Леньке, чтобы его оскорбить. Нашлась святая невинность! Можно подумать, тебя никто никогда не видел голой.
Тамара вздрогнула, но промолчала, а собеседница заинтересованно продолжила:
— Пятнадцать пятьдесят — «Катюша», девять минут. Это уже интересно. Вот смотри, сравним с исходящими. Двенадцать двадцать шесть — «Валерка», разговор три минуты. Тут все нормально. Полдвенадцатого Леньке позвонила Катюша, наверняка зашла к нему домой, а через часок они решили навестить Валерку и предупредили того звонком. Отдали фотографию и уехали, а этот гад позвал тебя и выдал тебе Леньку с головой. В пятнадцать двадцать ты звонишь Леньке и сразу отключаешь свой сотовый, поэтому он вынужден искать тебя по знакомым. В пятнадцать двадцать две он звонит Валерке, надеясь, что ты еще там. В пятнадцать тридцать — Надежде Дмитриевне домой, в пятнадцать тридцать пять Люське на сотовый. В пятнадцать тридцать семь — мне, разговор двенадцать минут. Правильно, он долго пытался заставить меня выбраться из постели и бежать за тобой неизвестно куда. Итак, сразу после твоего звонка Ленька развивает бурную деятельность, его номер все время занят, но в первую же свободную секунду прорывается Катюша и беседует с ним целых девять минут. О чем? Они ведь только что виделись. Да и вообще, Леньке было не до нее. Он разыскивал тебя.
— Видимо, не слишком-то усердно разыскивал, — предположила Тамара. — Если ему по-настоящему нравилась Катюша, он нашел, о чем с нею поговорить.
— Ленька моментально позвонил Валерке, твоей матери, Люське и мне. Куда усерднее? Причем со мной он говорил почти в истерике, это точно. И после этого десять минут любезничает с Катюшей?
— А тебя не удивляет, — мрачно парировала Тамара, — что утром того же дня он пробыл с Катюшей часок наедине, а затем отправился с нею в гости? Десятиминутный разговор рядом с этим меркнет. Надо смотреть правде в глаза, Ленка. Леонид больше не любил меня.
— Не делай из моего брата идиота! Он никогда не полюбил бы такую, как Катюша, и не стал бы десять минут ворковать с нею по телефону, не имей для этого серьезных причин.
Тамара закрыла глаза. Ей представлялась страшная картина. Вот Тамара звонит Леониду и заявляет, что между ними все кончено. Из жалости тот хочет помириться, потом для проформы пытается ее найти. Или не для проформы, а тоже из жалости. Но тут в трубке раздается голос Катюши, и все неважное забыто. Ссора с Тамарой перестает волновать Леонида, одно за другим он произносит нежные слова. Десять минут они беседуют, не в силах остановиться. Было ли когда-нибудь подобное у Тамары? Нет. Леонид звонил и коротко говорил: "Тамара, я не могу без тебя, приезжай". Или: "Я еду к тебе". Он уверял, что слышать ее и не видеть для него страшное мучение. Что мысль о ее недоступности сводит его в такие мгновения с ума. Поэтому, красиво и упоенно описывая свои чувства при встрече, он избегал этого по телефону. У него слишком темпераментная, легко возбудимая натура. Он мог изменить, но не измениться!
— Да, — медленно произнесла Тамара, — вероятно, они не ворковали по телефону, а обсуждали что-то конкретное. Ну и что?
— Хотелось бы знать, что его настолько увлекло ровно через минуту после того, как он клялся мне, что чем жить без тебя, лучше умереть. Надо взять Катюшу за шиворот и потребовать ответа.
— Работа, — предположила Тамара. — Если не любовь, то работа.
— Точно, фотографии в «Плейбое»! Я склоняюсь к тому, что в данном случае Катюша не наврала. Может, Ленька обещал ей долю в прибыли, вот она и беспокоится? Не понимаю, Тамара, почему ты против их публикации. Ленька хотел прославиться — он должен получить свой шанс.
— Не такой ценой, Ленка! Вспомни, что говорил Федя. Он хорошо знал Леонида, и он со мною согласен. Леонид послал это письмо не всерьез.
— Не знаю, — вздохнула Лена, — вот никак не могу решить. А решать надо, время поджимает. Кстати, о Федьке. Шестнадцать ноль пять — входящий звонок, Федор, одна минута. Шестнадцать тридцать семь… — она изумленно посмотрела на мобильник, затем отрицательно покачала головой: — Хотя нет, все.
— Что все?
— Федькин звонок последний, — снова бросив недоверчивый взгляд на телефон, заявила Лена. — Зачем он звонил?
— Он видел меня, когда я вышла от Галеева, и даже попытался утешить. Я шла по улице и плакала. Наверное, он решил сообщить об этом Леониду, но сразу не смог дозвониться, поскольку было занято.
— Звонок длился даже меньше минуты — тридцать пять секунд. Многое ли успеешь сообщить? Может, Федька все-таки предупреждал о своем приезде? Мол, сейчас приеду и расскажу кое-что про Тамару, я ее только что видел. На это Ленька бы купился, не сомневаюсь. Ехать Федьке буквально пять минут. Приехал и предложил: "Ты так страдаешь, давай сделаю тебе укол, будет легче". У Леньки от расстройства вполне могла разыграться невралгия. Ну, и вкатил смертельную дозу.
— А мотив?
— У них были определенные разногласия, — вяло пробормотала Лена.
— Федя искренне восхищался Леонидом, я видела это. Он один из немногих, кого волновало все, что с Леонидом происходит. Кто воспринимал его не как человека, умеющего оживить любую компанию, а как личность. Я никогда не симпатизировала Феде по-настоящему, мне с ним неуютно, но надо сохранять объективность. Вспомни, как он загорелся вчера, увидев последние работы Леонида! Неужели он вел бы себя так, будь он убийцей? И потом, Леонид безусловно ценил Федин талант. Может, у них и были разногласия, но вряд ли достаточно серьезные. Увидев, что я плачу, Федя сразу спросил, не случилось ли чего с Леонидом, он явно беспокоился. А спустя полчаса решил убить?