По другую сторону стола размещались две конторки с откидными крышками. За одной сидела машинистка с волосами апельсинового цвета, за другой, во вращающемся кресле,— Кристи Френч. Он глядел в окно, из которого открывался далеко не живописный вид на стоянку полицейских машин.
— Сядь туда,— указал мне пальцем Бейфус.
Я уселся напротив него на жесткий стул.
— Это лейтенант Мозес Мэглашен из полиции Бэй-сити,— сказал Бейфус.— Он недоволен тобой, а еще больше нашими действиями.
Лейтенант Мэглашен вынул изо рта карандаш и посмотрел на следы зубов на его конце, потом перевел взгляд и стал изучать меня.
Бейфус обратился к машинистке:
— Милли.
Она приготовила блокнот.
— Имя — Филип Марлоу,— сказал Бейфус.— На конце «у», если вас это интересует. Номер лицензии?
Я назвал номер. Машинистка записала, не поднимая головы. У нее было лицо, которое могло остановить лошадь на полном скаку.
— А теперь, если ты в настроении,— обратился уже ко мне Бейфус,— то поведуй нам еще раз то, что рассказывал вчера, только на этот раз без пропусков. У нас достаточно материала, чтобы уличить тебя.
— Вы хотите, чтобы я сделал заявление?
— Угадал. Причем полное.
— Добровольно и без принуждений?
— Да, как всегда,— усмехнулся Бейфус.
Мэглашен пристально посмотрел на меня. Машинистка вернулась к прерванной работе, так как знала, что пока ей нечего будет записывать. За три года работы она изучила стиль допросов.
Мэглашен вытащил из кармана поношенную перчатку из свиной кожи и натянул ее на правую руку.
— Это еще зачем? — удивился Бейфус.
— .У меня плохая привычка: я кусаю ногти, причем только на правой руке.— Он взглянул на меня.— Одни парни дают показания охотно, другие упрямятся. У упрямых парней что-то случается с почками, потом в течение нескольких месяцев им приходится каждые пятнадцать минут бегать в уборную. Они не могут удерживать мочу.
— Подумать только! — восхищенно воскликнул Бей-фус.
— А некоторые парни после встречи со мной могут говорить только шепотом,— продолжал Мэглашен.
Он снова посмотрел на меня. Кажется, настал мой черед говорить.
— А некоторых вы допрашиваете в течение тридцати часов, и они умирают от разрыва селезенки или мочевого пузыря, и утром их находят мертвыми в каком-нибудь закоулке,— сказал я.— Вероятно, их следовало бы показать врачу, но вы ведь не можете всего предусмотреть, не правда ли, лейтенант?
Тяжелые желваки заиграли на скулах Мэглашена. Глаза его загорелись злобой.
— Тобой я занялся бы с удовольствием,— ответил он.— С огромным удовольствием.
— Не сомневаюсь, лейтенант. Я всегда шикарно проводил время в Бэй-сити... пока находился в сознании.
— Тебя, беби, я бы долго продержал в сознании. Я бы лично занялся тобой и как следует постарался бы.
Кристи Френч обернулся и зевнул.
— Почему копы в Бэй-сити такие жесткие? — спросил он.— Вы что, вымачиваете мозги в соленой воде, так, что ли?
— Мы всегда жестки и безжалостны,— ответил Мэглашен.— Нам нравится быть такими. Типы вроде этого умника дают нам возможность находиться в форме.— Он снова обратился ко мне: — Так это ты, красавчик, звонил нам насчет Клаузена? .Оказывается, ты умеешь пользоваться телефоном?
Я молчал.
— Я с тобой говорю, красавчик,— сказал Мэглашен.— Я задал тебе вопрос. А когда я спрашиваю, то лучше отвечать. Усвоил это?
— Если ты будешь продолжать в таком тоне, тебе придется самому отвечать на свои вопросы,— заметил Кристи Френч.— А если ответ тебе не понравится, то можешь рассердиться и себя же двинуть в челюсть.
Мэглашен выпрямился. На его щеках загорелись красные пятна.
—: Я пришел сюда за помощью,— заявил он,— а взбучку я могу получить и дома от жены. Я не ожидал, что здесь станут надо мной острить.
— Вы получите помощь,— ответил Френч.— Только не стоит выступать с монологами из дешевенького детектива.
Затем он повернулся во вращающемся кресле ко мне:
— Марлоу, я предлагаю вести себя так, будто мы только начали расследование. Откроем чистую страницу в этом деле. Мне известны все твои аргументы, я не собираюсь обсуждать их. Вопрос стоит так: либо ты будешь говорить, либо мы задержим тебя как важного свидетеля обвинения.
— Задавайте вопросы,— сказал я.— Если вам не понравятся мои ответы, то можете задержать меня как свидетеля. В этом случае мне нужно будет сделать один телефонный звонок.
— Правильно,— согласился Френч.— Но это в том случае, если мы зарегистрируем тебя. А мы можем и не оформлять документов, можем без них заняться тобой. И это может продолжаться несколько дней.
— Причем жратва будет консервированная,— бодро добавил Бейфус.
— Строго-говоря, наши действия будут незаконные,— продолжал Френч,— но мы всегда так поступаем. Ты ведь тоже делаешь то, что не должен был делать. Или ты будешь утверждать, что действовал в этой истории в рамках дозволенного?
— Нет.
— Ха! — иронически воскликнул Мэглашен.
Я взглянул на машинистку, молча и с равнодушным видом сидевшую над блокнотом.
— Тебе пришлось защищать клиентку? — спросил Френч.
— Возможно.
— Так теперь ты ей ничем не обязан. Она предала тебя.
Я промолчал.
— Ее зовут Орфамей Куэст,— сказал Френч, наблюдая за мной.
— Задавайте вопросы,— повторил я.
— Что произошло на Айдахо-стрит?
— Я пришел туда в поисках ее брата. Она сказала, что он там жил, а потом переехал неизвестно куда. Она прибыла в Лос-Анджелес повидаться с ним и очень беспокоилась. Управляющий домом, Клаузен, был мертвецки пьян, и говорить с ним было невозможно. Я заглянул в регистрационную книгу и увидел, что в комнату Куэста вселился другой жилец. Я поболтал с ним, но он заявил, что ничем не может мне помочь.
Френч взял карандаш и стал грызть его.
— Ты встречался с этим человеком потом?
— Да. В первую встречу я сказал ему, кто я такой. Когда я спустился вниз, Клаузен был убит, а из регистрационной книги вырвали лист с именем Оррина Куэста, Я позвонил в полицию.
— Но не дождался ее прихода?
— Я ничего не знал и не мог помочь в расследовании убийства.
— Но ты не дождался,— повторил Френч.
Мэглашен угрожающе буркнул и швырнул в стену плотницкий карандаш. Он упал и покатился по полу.
— Верно,— признался я.
— В Бэй-сити мы убиваем за такие вещи,— заявил Мэглашен.
— В Бэй-сити меня могли убить даже за то, что я ношу синий галстук,— усмехнулся я.
Мэглашен привстал, но Бейфус, искоса посмотрев на него, сказал:
— Предоставьте действовать Кристи.
— За это мы можем отобрать у тебя лицензию,— пригрозил Френч.
— Отбирайте,— ответил я.— Мне никогда не нравилась моя работа.
— Итак, ты вернулся в свою контору. Что произошло потом?
— Я сообщил клиентке о результатах поисков. Затем мне позвонили и попросили приехать в отель «Ван-Найз». Звонил тот самый парень, с которым я разговаривал на Айдахо-стрит, но теперь у него была другая фамилия.
— Ты обязан был сообщить об этом нам.
— Тогда мне пришлось бы рассказать вам все, а это нарушало условие моего договора с клиенткой.
Постучав карандашом, Френч сказал:
— Убийство аннулирует подобные соглашения. Два убийства аннулируют их вдвойне. Два убийства, совершенные одним способом,— втройне. У тебя бледный вид, Марлоу.
— После сегодняшней истории у меня бледный вид даже в глазах клиентки,— уточнил я.
— Что произошло сегодня?
— Она сообщила мне, что ее брат звонил ей из дома доктора Лагарди. Он якобы в опасности, и я должен поехать туда и выручить его. Я поехал. В доме был доктор Лагарди и его медсестра. Они были испуганы. Незадолго до меня там побывала полиция.
Я взглянул на Мэглашен а.
— По одному из твоих анонимных звонков,— фыркнул он.