Он смотрит на меня с подозрением.
- Что-то случилось? Ей хуже?
- Гермиона в порядке. Просто я решил, что так будет правильнее.
- Не хотите брать деньги моего отца? - расстроенно кривится Поттер.
- Дело не в вашем отце. И даже не в вашей матери. И, уж тем более, дело не в вас. А во мне. Я так решил.
Он недоверчиво качает головой, а я с напряжением жду, что же будет дальше. И когда именно он приедет. Сегодня? Завтра? На следующей неделе?
- Я хотел извиниться, что не смогу зайти в этом месяце. У меня тут такое…
Он улыбается чуть смущенно, но я чувствую – смущение это наигранное. Он пытается скрыть за ним что-то другое. Кажется, гордость за что-то. Получил повышение и теперь дел не в проворот? По его уставшему виду похоже на то.
- Мистер Снейп, у меня будет сын. Джинни пока только на втором месяце, но миссис Уизли заметила – проверила заклинанием. Так что… пятнадцатого будет свадьба. Я бы хотел, чтобы мы отпраздновали чуть позже, чтобы Гермиона была подружкой невесты. Но миссис Уизли настаивает, а я не хочу начинать все со ссоры.
Поттер расстроенно вздыхает. Причем искренне.
- Понятно, Поттер.
Он с облегчением улыбается, словно ожидал от меня гневной отповеди, и добавляет почти невпопад:
- А шафером у меня будет Лонгботтом. Вы… Вы извините, что я вас не приглашаю. Гермиона не хотела, чтобы кто-то знал о проклятии, так что…
- Понимаю, Поттер. Не беспокойтесь.
Он кивает и уже собирается попрощаться, как мне приходит в голову одна мысль, и я останавливаю его жестом.
- Поттер, подождите. Вы правы, что начинать все нужно не со ссоры… Сейчас, конечно, все это уже не важно, но я все равно хотел бы вам кое-что сказать. Я тут подумал… Возможно, я был не совсем прав, когда так набросился на вас на первом уроке Зельеваренья. Я был уверен, что вы – точная копия своего отца не только внешне. И что вам уже вскружило голову ваше особое положение в волшебном мире. Мне показалось, что вы меня не слушаете и калякаете в тетради какие-то рисунки на потеху однокурсникам. Поэтому я решил вас одернуть – пока не поздно. Если я ошибся – извините.
Все это я говорю не столько Поттеру, сколько Гермионе. Хотя смотрю ему прямо в глаза. Я уверен – ей важно услышать все это. Важно понять, что я готов признать свои ошибки и что-то изменить, если ей это будет важно.
Поттер теряется. Он смотрить на меня так, словно я сообщил ему нечто очень странное. Вроде того, что Дурсли всегда были очень сильными волшебниками.
- Спасибо, - произносит он ошарашено. - Я действительно вас тогда слушал. Очень внимательно. Я не рисовал, я пытался записывать за вами, чтобы не упустить что-то важное.
- В таком случае, я был неправ.
Он улыбается и на какой-то миг становится очень похожим не на Джеймса, а именно на Лили.
- До свидания, Поттер, - заканчиваю я, пока разговор не перешел на какие-нибудь темы, к которым я еще не готов.
- До свидания, сэр. И еще раз спасибо!
Волшебный огонь гаснет, а я все еще стою перед камином. Оказывается, этот разговор был нужен и мне самому. Нет, я верил, что Гермиона говорила правду. Но услышать подтверждение от Поттера, все же, немного другое.
Гермиона подходит ко мне и обнимает со спины. Я чувствую себя победителем. А потом все обрывается ее спокойными словами:
- Северус, я хочу сказать Гарри правду. И Макгонагалл тоже. И по родителям я соскучилась. И подружкой невесты хотела бы у Джинни быть…
Вот и все. А я после разговора с Поттером окончательно уверился, что до мая ничего не изменится – Минерве сейчас не до приездов сюда, ей бы со школьными делами управиться и все к годовщине победы подготовить.
- Послушай, я все продумала…
Гермиона обнимает меня крепче, и от этого мне становится чуть спокойнее. Если бы она хотела уйти от меня как можно быстрее, она бы сейчас отстранилась. А не прижималась лбом к моей спине.
- Вот смотри, Северус. О проклятьи знают только Гарри, Невилл, Луна, Макгонагалл, Кингсли и семья Уизли.
Да, всего ничего. Особенно если учесть, какая толпа в этой рыжеволосой семейке.
- Невилл и Луна знают правду и так. А если остальные будут считать, что я пришла в себя в мае, они потом с тебя несколько месяцев глаз не спустят – решат, что я либо осталась с тобой из благодарности, либо вбила себе в голову что-то не имеющее отношения к реальности. И будут опасаться, что тебе все это не слишком надо. И что ты можешь меня обидеть…
С трудом сглатываю. В памяти всплывает расстроенное лицо Минервы, когда она оставляла Гермиону в моем доме. И слова: „Ты только не обижай ее, пожалуйста“. Да, эти люди будут до последнего подозревать меня во всех смертных грехах. И бояться за Гермиону.
Накрываю ее руки своими и осторожно раздвигаю объятия – хочу стоять к ней лицом. Чтобы обнять в ответ.
- Северус, если сказать правду сейчас, они, наверное, удивятся, но хотя бы не будут подозревать тебя ни в чем плохом. Им так будет спокойнее – они же понимают, что магию не обманешь. А в то, что я тебя тоже люблю, они поверят хотя бы к Рождеству.
Зарываюсь лицом в ее волосы, чтобы скрыть улыбку. Совершенно дурацкую, неуправляемую. Она никуда не хочет сбегать от меня. Она только что сказала, что тоже меня любит. Она…
- Мне только нужно в ближайшие месяцы продолжать пить противозачаточное зелье, чтобы они не решили, что это из-за беременности. А после Рождества можно будет перестать. Домовые эльфы в Хогвартсе обязательно помогут нам с ребенком, я не сомневаюсь. И мама с папой будут рады, что я нашла себе пару.
Произношу что-то утвердительное. Я и не думал, что она все так распланировала. Даже то, кто будет сидеть в ребенком, если он у нас родится. Такими темпами она уже и с именем наверняка определилась. И мысленно записала ребенка в Райвенкло.
По-прежнему улыбаюсь и вдруг ловлю себя на мысли, что может не все, написанное о пробуждении на пятом месяце, лишь романтическая чушь и маггловские сказки о спящих красавицах. Может, магия Хрустального зелья действительно почувствовала что-то такое, что не мог предугадать ни я, ни Гермиона? Может…
- А ты вернешься в Хогвартс? - прерывает Гермиона мои размышления. - Макгонагалл обещала, что даст тебе место профессора Зельеваренья или Защиты от темных сил – на выбор… Если ты захочешь, конечно.
Пожимаю плечами:
- Думаю, это было бы разумно. Раз уж ты туда уедешь преподавать Трансфигурацию.
Она целует меня в подбородок, и я понимаю, что сейчас самое время потихоньку отступить вместе с ней в спальню. Пока она не решила срочно связаться со всеми друзьями сразу, чтобы сообщить новости о своем состоянии. Это подождет еще хотя бы полчаса. А мне ждать не хочется.
Нежно ерошу ее волосы и целую в висок, на котором пульсирует едва заметная жилка. Разговор с Поттером меня уже не пугает. Насмешничать ни он, ни Уизли не рискнут. Хотя бы ради Гермионы. А со всем остальным я справлюсь. Даже с присутствием на свадьбе Поттера. Там, кроме Гермионы, будет хотя бы Лонгботтом. А с ним, как выяснилось, вполне можно поговорить.
Целую ее в губы и чувствую, что она уже сама начала расстегивать пуговицы моего сюртука. „Тысяча и одна застежка“, как говорит Гермиона. Подталкиваю ее к лестнице на второй этаж.
Представляю, какое потрясенное лицо будет у Минервы, когда она узнает правду. Вот вам и „ты только не обижай ее, пожалуйста“. Не обижу. Пальцем не дам тронуть. Никому. Никогда.
Она целует меня в шею, проводит языком по шраму, и я понимаю, что связных мыслей у меня остается совсем немного – подняться по леснице и избавиться от совершенно лишней сейчас одежды.
Старые ходики над камином отсчитывают минуты, часы, дни. А мне впервые не хочется думать о „потом“, потому что я и так знаю, что все будет хорошо. Не хочу забегать вперед. Всему свое время.
the end