Кажется, Грейнджер чуть не плачет. Плохо. Но не извиняться же мне? Тем более, ничего такого я не сказал…
- Что ж, мисс Грейнджер, попробуем следовать расписанию. Я как раз собирался почитать вам вслух „Об огне деревянном, угольном и воздушном“ Кенаттира Йоркского. Согласны?
Кивает. Поспешно и как-то нервно. Боится? Только этого мне и не хватало. Но выяснять сейчас что и к чему, скорее всего, бесполезно. Нужно подождать, пока она успокоится.
Читаю ей книгу, попутно поясняя слишком уж запутанные места. Она слушает. Даже пытается задавать какие-то вопросы. Так-то лучше…
Комментарий к Глава 3
Мне очень важен положительный фидбэк, поэтому я всегда с нетерпением жду ваших отзывов.
========== Глава 4 ==========
Часы на стене бьют шесть вечера. Время ужинать. Дочитываю главу до конца и закрываю фолиант.
- Мисс Грейнджер, я сейчас пойду на кухню и приготовлю еду. Вы можете подождать здесь.
- А с вами можно? - спрашивает она неуверенно. - Мне страшно оставаться одной. Хотя я и понимаю, что это нелепо.
Пожимаю плечами.
- Как хотите. Только там присесть негде.
Она кивает и идет следом за мной. Достаю из холодильника мясо и овощи, ставлю на огонь сковородку и собираюсь резать салат.
- Сэр, я…
Грейнджер едва не краснеет от смущения. Ей что, в туалет приспичило, но она не помнит, где он? Уже собираюсь подсказать, как она продолжает:
- Я помню, что сама просила вас готовить что-нибудь полезное, поменьше мучного и круп, но… Может у вас есть пицца? Или замороженная лазанья?
Ошарашенно смотрю на нее. Нет, она не пытается меня подколоть. Просто просьба.
Она все-таки краснеет:
- Извините. Я не хочу доставлять вам еще больше неудобств. Я просто спросила. Соскучилась по такому, наверное.
Выключаю плиту, убираю продукты в холодильник. Пицца так пицца. Я по ней тоже соскучился.
- Я знаю пиццерию на окраине Лондона, куда удобно аппарировать. Так что много времени занять не должно. Вам какую?
- Со шпинатом. А если не будет, то просто с овощами.
- Хорошо.
На улице так же хмуро и промозгло, как было в октябре. Холодно, и от этого легче думается. Что ж, пока что не похоже, чтобы Грейнджер пыталась как-то досадить мне. И в ее теперешнем состоянии есть свои плюсы. Для меня, не для нее. Мне гораздо интереснее читать вслух по-настоящему живому человеку, который как-то реагирует и даже задает вопросы. Осмысленные, надо заметить, вопросы. Да и мои задачи как сиделки упростятся во сто крат. Хотя ей самой будет гораздо тяжелее. Особенно… ладно, об этом пока лучше не думать.
Покупаю пиццу на вынос и аппарирую домой. Грейнджер за это время успела накрыть на стол. Забавно.
Ужинаем молча – я совершенно не представляю, о чем с ней говорить теперь, когда она все слышит и понимает. А потом мы идем гулять и я машинально беру ее под руку. Она не сопротивляется, словно нет ничего более естественного, чем вот так вот идти со мною рядом. А я понимаю, что сделал, только когда мы уже прошли пару кварталов. Отстраняться теперь уже вроде как неудобно. Да и не хочется.
На улице я все же заставляю себя начать разговор – мне нельзя молчать подолгу, она должна слышать мой голос. Причем, раздери их всех гиппогриф, голос спокойный и доброжелательный. Так что я рассказываю ей о городке, в котором мой дом. Где какая улица, сколько идти до леса и прочую чушь. Она слушает. Или делает вид, что слушает – вид у Грейнджер задумчивый.
- Сэр, вы ведь рассказывали мне о своих школьных годах, правда?
Внутри меня все обрывается. Мерлин, да за что это мне?.. Я был уверен, что она ничего не вспомнит. Поэтому и говорил. Все, что думаю. Что ж, выходит, оправдал данное мне мародерами прозвище… Нюнюс и есть Нюнюс. Мерзко.
Молча киваю. На мягкий и спокойный тон меня сейчас может и не хватить, поэтому лучше не говорить ни-че-го. Хотя бы сейчас.
- А расскажите снова? Пожалуйста.
- Что?!
Нет, она точно издевается. Хочет послушать мое нытье на „бис“ и посмеяться про себя еще раз? Обойдется.
- Сэр, я не идиотка, - произносит она расстроенно. - Но я помню все какими-то обрывками. Знаете, как во сне. Когда все перемешано и ничего не понятно. И я не уверена ни в чем, что мне кажется воспоминаниями.
Звучит успокаивающе. Может, она и не пыталась язвить. Хотелось бы верить.
- Я помню, вернее, мне кажется, что я помню, как вы рассказывали мне о Хогвартсе – как приехали туда, как учились, как вернулись туда работать, как были директором. Рассказывали о детстве в этом доме и о последних двух годах. Я помню, как вы мне рассказывали, но не помню что. Понимаете? Ну как собаки понимают скорее интонацию, чем смысл.
Пытаюсь перевести разговор в более безопасное русло:
- Собаки? Почему не кошки? У вас же был кот.
- Полуниззл. Он во во время моего седьмого курса жил в Норе, а потом так и остался у мисс Уизли. Нет, кошки более умные. Они понимают не только интонацию. И очень обижаются, когда им говорят что-то неприятное даже самым сахарным тоном.
Смотрю на нее в упор. Глаз не отводит, но как-то смущенно улыбается. Нет, не похоже, что это была шпилька в мой адрес – о том, что и как я ей рассказывал. А может мне просто очень нравится обманывать себя этой мыслью.
- По крайней мере, мне только такие попадались. Кошки, в смысле.
Тихо хмыкаю:
- Я тут не самый объективный собеседник. Терпеть не могу собак.
- Из-за Блэка?
- И это тоже.
Так, разговор снова уходит не туда. Обсуждать мародеров и почему я их терпеть не могу, сейчас не надо.
- Только не говорите, мисс Грейнджер, что Макгонагалл покорила вас своей анимагической формой.
- И это тоже, - отвечает она моей же фразой, тихо хихикает и берет меня под руку поудобнее, - на самом деле, это было действительно впечатляюще. Мы все просто рты разинули, когда сидящая на ее столе кошка соскочила на пол и превратилась в профессора. Это было… волшебно. А потом мне стала нравится Трансфигурация, а Макгонагалл вела ее очень интересно.
- В отличие от того, как я вел Зельеварение, - не удерживаюсь от шпильки, но стараюсь смягчить это подобием улыбки. Кажется, вышла все-таки ухмылка. Довольно-таки неприятная.
Грейнджер отстраняется и какое-то время идет молча, а потом поднимает на меня расстроенный взгляд:
- Я не хотела сказать, что вы вели уроки не так интересно. И я понимаю, почему вы сразу невзлюбили Гарри – он действительно очень похож на своего отца. Внешне похож. А по характеру он совсем другой.
Молча беру Грейнджер за руку, и она успокаивается.
- Мистер Снейп, понимаете… Вот попытайтесь взглянуть на это с другой стороны. С моей например. Первый урок. Мы все в предвкушении очередного чуда. И вот приходите вы. Буквально врываетесь в кабинет и на ходу начинаете лекцию. Обещаете нечто сказочное, и я уже едва не ерзаю в предвкушении продолжения, как вы вдруг, на ровном месте, начинаете цепляться к Гарри.
- На ровном месте, мисс Грейнджер? - фыркаю я. - А по-моему, не слушать преподавателя и калякать рисунки в тетради, это неуважение. Безусловно, он тогда только попал в волшебный мир и всеобщее восхищение вскружило ему голову, но…
- Он вас слушал, - перебивает меня Грейнджер нетерпеливо, - пытался за вами записывать, чтобы ничего не упустить. Я тогда и сама думала – писать мне или нет, но обратила внимание, что никто из учеников не пишет, поэтому тоже стала только слушать и надеяться на свою память. Ну и на учебники. А Гарри не такой наблюдательный был. И он хотел… думаю, он хотел вам понравиться – вы его своим появлением впечатлили, он сам говорил. Но вы на него так набросились…
- Понятно. Я был уверен, что он считает, будто будет получать оценки даже не за красивые глаза, а за шрам.
- Вы ошибались, сэр. Гарри не такой.