— Были — и в колледже, и после. Но мало кто из них задержался надолго. С Лорел было трудно. Ей был нужен кто — то преданный и постоянный, такой, как Том.
— Я слышал, они познакомились в аптеке?
— Да, я была с ней тогда. Лорел пришла получить какое — то лекарство. Когда Том увидел ее, он так разволновался, что у него ушло на эту простую операцию минут пятнадцать. Когда мы закончили, он проводил Лорел до стоянки. Это было даже смешно, но он отнесся ко всему серьезно. Он был такой бледный и взволнованный, что в своем белом халате напоминал средневекового фанатика. Лорел рассказывала, что с того дня он звонил ей каждый день — имя и адрес он узнал из рецепта, и через несколько месяцев они поженились.
— Вы уверены, что до этого они не встречались?
— Ну конечно. Лорел познакомилась с ним в аптеке. Раньше она в ней никогда не была. «Сейвмор» в Вествуде.
— Что это был у нее за рецепт?
— Снотворное — какие — то барбитураты.
— Она много их принимает?
— Боюсь, что да. На прошлой неделе мы даже на этот счет повздорили. Она глотала секонал, словно соленые орешки. А потом спала, как убитая.
— Хотите сказать, что это ведет к саморазрушению?
Джойс некоторое время обдумывала вопрос, затем сказала:
— Пожалуй, хотя не понимаю, к чему вы вообще клоните.
— Я поясню, раз вы подруга…
— Пытаюсь таковой оставаться. Хотя это и непросто. Меня многое в ней настораживает…
— Вы оказываете ей услугу… Так вот, сегодня вечером Лорел взяла у меня из домашней аптечки нембутал. Я не знаю, куда она потом направилась и зачем ей это лекарство.
Глаза Джойс потемнели, зрачки расширились.
— Ее что — то расстроило?
— Да, два события. Во — первых, авария на нефтяной скважине в море недалеко от Пасифик — Пойнта. Она восприняла это как личную трагедию — может, потому, что скважина принадлежит ее семье. Лорел пыталась спасти птицу, но та умерла. Она попросила меня отвезти ее в Лос — Анджелес.
— Ко мне? — спросила Джойс с приятным изумлением.
— К мужу. Но когда она позвонила ему из моей квартиры, он отказался за ней приехать. Он, видно, собирался на работу, но она восприняла это как нежелание с ней общаться. Сразу после этого она взяла у меня нембутал и ушла. Теперь я боюсь…
— Я тоже, — тихо сказала она.
— Она до этого не пыталась покончить с собой?
— Вроде нет. Хотя говорила на эту тему.
— В смысле, что может наложить на себя руки?
— В общем да.
— Она не говорила, как именно?
— Упоминала таблетки. Но это было еще до замужества. Она не раз говорила, как хорошо заснуть и не проснуться.
— Она не объясняла, почему так думает?
— Так уж она устроена. Она не из тех, кто радуется жизни. — Голос Джойс стал совсем низким. — Часть ее «я» всегда хотела смерти.
— Звучит как эпитафия.
— Так уж получилось. — Джойс стиснула кулаки и сделала такое движение, словно стряхивала с себя мысль о смерти. — Я уверена, что она цела и невредима. Она взяла ваши таблетки, просто чтобы как следует отоспаться.
— Они помогут ей заснуть надолго. Где мне ее искать?
— Право, не знаю. У нее с собой были деньги?
— Сомневаюсь. Может, навестить дом дяди в Бельэре?
Его фамилия, кажется, Сомервилл?
— Да, капитан Бенджамин Сомервилл. Отставной моряк, женившийся на сестре отца Лорел. Его телефон не значится в справочнике, но я могу дать вам его адрес.
Она выписала его из адресной книги и проводила меня до дверей.
— Вы давно знаете Лорел? — спросила Джойс.
— Мы впервые встретились сегодня.
Она не стала выспрашивать, как это случилось — и слава Богу. Иначе мне пришлось бы рассказать ей, что я побежал за ней вдогонку точно так же, как в свое время Том Рассо.
Глава 8
Бельэр окутала такая густая темнота, что на нее можно было облокотиться. Некоторое время я блуждал в ней, и наконец фары высветили почтовый ящик с белой надписью «Кап. Б. Сомервилл, ВМФ США (в отст.)». В ящике было несколько пулевых отверстий.
Я пошел к дому по асфальтовой дорожке. Дом с прилегающими постройками стоял на холме под небом, не заслоненным ничем. Над головой мерцали звезды, а внизу город напоминал черное поле, огороженное забором из света и засеянное упавшими с неба звездами.
В большом одноэтажном доме свет не горел. Я постучал, подождал и опять постучал. По ту сторону двери раздались приглушенные шаги. Над моей головой и в доме вспыхнул свет. Дверь приоткрылась дюймов на пять. Она была на цепочке. На меня уставились темные глаза на темном лице.