— Если и приходила, мне об этом ничего не известно. А я обычно слышу, когда кто-либо подходит к ее дверям. Вы, лапонька, к чему клоните? Уж не убежала ли она?
Лидию покоробило несомненное наслаждение, прозвучавшее в скрипучем голосе собеседницы.
— Нет, конечно, но она говорила, что забыла кое-что из вещей и на днях заедет за ними к себе на квартиру.
— Вы хотите что-нибудь ей сообщить? Говорите. Если я услышу, что она вернулась, я передам ей. — В голосе Джун слышались недоумение и любопытство. — Но ее здесь не было. К ней приходила только одна посетительница — та слабоумная старуха. А у нее ключа, как вы знаете, нет.
— Что вы имеете в виду?
— Ну что ж, строго между нами: кое у кого — у одного, а может быть, у двоих — ключи были, в чем вы, вероятно, вчера убедились. Так что же вы хотели бы передать ей через меня?
— Авроре? Ах, да ничего особенного, просто, что священник сегодня придет к нам обедать, так что пусть не опаздывает. Речь пойдет о том, на какой день назначить венчание, как украсить церковь и о других подобных вещах. Мы опасаемся, что Аврора может задержаться в городе допоздна. — Лидия прекрасно сознавала, что Джун Берч не верит ни единому слову насчет этой буколической «светской жизни» и глаза ее от любопытства вылезают из орбит.
— Конечно, лапонька. Звоните мне в любое время. Я буду у себя.
«Конечно, будет, — подумала Лидия, кладя трубку. — Она будет оставаться дома, одним ухом прислушиваясь, не зазвонит ли телефон, а другим — не раздадутся ли подозрительные шаги на лестнице, ведущей наверх, к квартире Авроры. Уж она-то ничего не пропустит мимо ушей».
— Опять пустой номер, — сказала Лидия, вернувшись в гостиную. — Теперь эта кошмарная Джун Берч примется сплетничать вовсю.
— Все будут сплетничать! — горестно воскликнула Миллисент.
— Мне пришлось сочинить целую историю про священника который, мол, должен прийти на обед. Джун ни словечку не поверила. Но она клянется, что к квартире Авроры не подходил никто, кроме «этой полоумной старухи», как она выразилась. Не имею ни малейшего понятия, кто бы это мог быть.
— Но мы ведь не знаем никого из друзей Авроры, — заметил Джефри. — Из-за этого возникнут невероятные трудности, если нам придется нанять сыщика.
— Сыщика?! — ахнула Миллисент.
— Боюсь, что так, дорогая. С согласия Филипа. Думаю, что нам следует связаться с полицейским участком. Я не хочу сказать, что случилось что-нибудь трагическое, но девушек частенько хватают и заталкивают в машину какие-то незнакомцы, а потом «оглоушивают» — кажется, так это называется — чем-нибудь тяжелым по голове. Поскольку такая возможность не исключается, я думаю, нам не следует терять слишком много времени. Что скажете, Филип?
— Согласен с вами, сэр. Особенно учитывая то, как Аврора была одета.
При этих словах Лидия впервые отчетливо ощутила страх. Стоя возле распахнутой двери гостиной, она смотрела через сад на деревенский луг, казавшийся таким безобидным при утреннем солнце. Вдали видна была серая башня церкви, покосившиеся надгробия на церковном кладбище, пруд, по зеленоватой поверхности которого плыли лебеди.
Более мирного зрелища невозможно было себе представить. Но ночью луг был окутан густым туманом; дома, церковь, покосившиеся надгробья — все тонуло в вихре испарений. Так же точно потонула в тумане и Аврора в ее сером платье. Как если бы ее, как в сказке, превратили в лебедя или куда-то умчали и под действием колдовских чар она сделалась спящей принцессой, которую много лет никто не найдет…
— Лидия, о чем вы думаете? — К ней подошел Филип. Голос его был тих и спокоен, но в нем звучала нота острой тревоги. — Вы ведь знаете, что в квартире Авроры вчера был не я. Кто же это был?
— Не знаю. Не имею ни малейшего представления.
— И еще меня интересует этот человек, у которого она работала. Какой-то Арманд. Он может нам что-нибудь сообщить?
— Не знаю. Впрочем… О, да! Подождите минуточку. Я сейчас вернусь.
Она вернулась почти тут же, держа в руке тяжелый фермуар на золотой цепочке.
— Аврора мне сказала, что вот это ей преподнес в качестве свадебного подарка Арманд. Она и его не взяла с собой, а вещь, по-моему, очень ценная.
Филип поворачивал сверкающую драгоценность и так и эдак. От яркого солнечного света он щурился, лицо было бледным и усталым.
— Аврора не произвела на меня впечатления девушки, способной позабыть о чем-то ценном.
— Вы правы, она не из таких, а это, разумеется, значит, что она вернется, — сказала Лидия, чувствуя, что у нее перехватило дыхание.
— Возможен другой вариант: у нее не оставалось иного выбора, как забыть об этой вещице.
Филип вернул украшение Лидии. Ощутив его на своей ладони, Лидия слегка вздрогнула, ей почему-то стало неприятно прикасаться к этой вещи. «Интересно, откуда она взялась», — проносилось в ее голове.
— А что вы на самом деле думаете, Лидия? — спросил Филип.
— Не знаю. Только с какой стати шеф вручает подобный подарок своей служащей? Было бы естественно, если бы он презентовал ей недельное жалованье, какую-нибудь вещь для ее будущего дома, но не такую интимную вещицу… — Голос ее замер. Она заметила выражение суровой мрачности на его худом лице. — Но Аврора совсем не такая, — торопливо добавила она.
— А вы откуда знаете? Вы ее давно не видели.
— Да, пожалуй, я действительно не знаю.
— Я тоже не знаю. Я влюбился в ее наружность.
Лидия дотронулась до его руки:
— Все будет в порядке, Филип. Я знаю, что все кончится хорошо.
— Благослови вас Господь, Лидия. Конечно, все обойдется.
VI
Сержант, дежуривший в ближайшем полицейском участке, выразил величайшее сожаление, но, по его мнению, они убедятся, что дама попросту передумала.
— С женщинами это бывает, — с глубокой грустью заметил он. — Извините, конечно, мисс, — вежливо добавил он, обратившись к Лидии.
Впрочем, он согласился, что в данном случае дама «передумала» при довольно странных обстоятельствах — она сделала это в полночь, когда трава покрыта росой, над землей навис густой туман, а сама она была в легком вечернем платье. Ну что ж, еще одна иллюстрация непредсказуемости и ненадежности, свойственных прекрасному полу. Тем не менее он наведет справки на автобусных станциях и на вокзалах и выяснит, не видал ли кто-нибудь женщину, чья внешность соответствует их описанию. Ясно, что не заметить ее было бы трудно. По его мнению, ключ ко всей этой таинственной истории — телефонный звонок. Молодая дама, очевидно, условилась о свидании. С ее стороны это было не слишком честно в отношении предполагаемого жениха, но факты — упрямая вещь.
— Не принимайте на свой счет рассуждения нашего философического приятеля, — обратился Филип, когда они покинули участок.
Лидия пожала плечами:
— А откуда вы знаете, что я не повела бы себя точно так же?
Между тем ее мысленному взору рисовалась картина: женская фигура в шифоновом платье, бредущая ночью по пустынным дорогам в туфлях на высоком каблуке… а быть может, лежащая мертвой в канаве… Внезапно ее охватила дрожь.
— Филип! Вы не можете не знать! Могла Аврора так поступить с вами?
— Почему это я не могу не знать? — Голос его был нейтральным, ничего не выражающим.
— Потому что вы наверняка чувствовали, любит она вас или нет.
— Надеюсь, она меня любила.
— Но уверенности у вас не было?
Филип перевел на Лидию взгляд своих ясных глаз, приводивших ее в замешательство:
— Нет. Честно говоря, не было. У меня было ощущение, что я заполучил ее только потому, что она была кем-то отвергнута, — так сказать, рикошетом.
— То есть чтобы досадить кому-то?
— Да, временами она была рассеянна, как бы отсутствовала.
— Мужчина, звонивший ей вчера вечером, и был тот самый, кто ее отверг и кому она хотела досадить?
— Как я могу сказать? Мы ведь не знаем, кто ей звонил.
— Ну ладно, некий гипотетический персонаж. Если хотите знать, Аврора вчера слишком много выпила.
Филип скорчил гримасу:
— Вы мне напомнили. Меня тоже мучает жажда. Давайте выпьем где-нибудь по рюмочке.