После мертвой тишины и всеобщего уныния появилось ощущение, что даже стены пришли в движение. Слуги то и дело носились по коридорам, из-за дверей раздавались раздраженные крики – кругом кипела жизнь и били фонтаном эмоции.
Когда все собрались за обеденным столом, Иссэльвур наклонилась к недавнему оппоненту и насмешливо поинтересовалась:
- Ты по-прежнему считаешь, что я была неправа?
Клифъюринн обвел взглядом всех присутствующих. Сейчас в обеденном зале стоял гул: все обсуждали предстоящий праздник, наряды, танцы.
- Однако, должен извиниться, - признался он, - Посмотри, даже благочестивая Сльёканн ожила.
Иссэльвур посмотрела туда, куда взглядом указал Советник. Ледяная дама почтенного возраста всеми силами пыталась держать маску высокомерия и безразличия, но то и дело стреляла любопытным взглядом на беседующих дам, а то и вовсе склонялась к ним, дабы услышать больше. По земным меркам Сльёканн выглядела лет на сорок – сорок пять, однако было ей далеко за девяносто. Свое прозвище эта дама получила за постоянные упреки в адрес молодого поколения, которое, по ее словам, погрязло в разгуле и разврате. И это притом, что сама, будучи незамужней, имела двоих детей.
- Вот уж верно. Только ради этого зрелища уже стоило устроить праздник, - прокомментировала увиденное Повелительница, а Клифъюринн снова открыто захохотал.
Ни с того не с сего Иссэльвур зашлась кашлем, шедшим из груди и не позволявшим вдохнуть. Из глаз хлынули слезы. Накатила паника. Но все прекратилось так же внезапно, как и началось.
- Повелительница, с тобой все в порядке? – наперебой осведомлялись подданные, но Иссэльвур видела лишь обеспокоенные лица Хранителя, Клифъюринна и Босфитри. Реакция последнего сильно удивила.
- Кажется, - просипела она и глотнула из протянутого ей бокала.
- Это Квейлахт Иссэль напоминает вам о пагубном влиянии разгула и разврата, - пронесся над головами звенящий морозным холодом голос благочестивой Сльёканн.
- Судя по тебе, не так уж они и губительны, - отпарировала Иссэльвур, чем повергла в шок не только свою противницу, но и добрую половину присутствующих.
Повелительницы всегда были образцом спокойствия и невозмутимости – и тут такой выпад. Принцесса и сама вряд ли смогла бы объяснить свой неожиданный порыв, но извиняться не собиралась. Выпрямилась и твердо воззрилась на Сльёканн. Та же стояла с каменным лицом, лишь взглядом своих бесцветных глаз вымораживая все вокруг.
- Ты – позор всей династии Повелителей, - прошипела она, наконец. – Ты приведешь нас к краху.
- Не стоит беспокоиться, - спокойно, даже с неким подобием улыбки ответила Иссэльвур, - Как только Квейлахт Иссэль почувствует во мне угрозу, он в то же мгновение отнимет у меня силы и передаст их другому. Вот тогда и посмотрим: удостоится ли Благочестивая Сльёканн чести стать новой Повелительницей.
Она в открытую издевалась над подданной, что сейчас напоминала бескровную статую. Юная Повелительница испытывала при этом доселе неведомое удовольствие. Ей и раньше приходилось ставить людей на место, но прежде это не вызывало столь сильных эмоций.
Сльёканн предпочла удалиться, молча, а все присутствующие также, молча, проводили ее взглядами, кто сочувствующими, кто осуждающими, кто насмешливыми. Таким же неоднозначным было их отношение и к поведению Иссэльвур, но по этому поводу Повелительница не переживала. Никто не мог отменить решений Квейлахт Иссэля.
- Приятного аппетита, - пожелала она прежде, чем удалиться.
Находиться среди людей становилось невыносимо. Скрывшись от всех в своей комнате, Иссэльвур без сил повалилась на кровать. Неожиданный эмоциональный всплеск оставил после себя полное опустошение.
Стук в дверь вывел ее из состояния анабиоза, в котором она пребывала неизвестное количество времени.
- Кто? – мучительно простонала Повелительница, собрав оставшиеся немногочисленные силы.
- Хранитель, - раздалось из-за двери.
Сил на то, чтобы магией отворить тяжелую дверь, не было, а потому пришлось сползать с кровати и на трясущихся ногах идти впускать посетителя.