Хранитель усмехнулся: эта девочка всегда была своенравной, но с чистым горячим сердцем. Отчасти он понимал, зачем Квейлахт Иссэль отправил Повелительницу в другой мир. Этот стал слишком статичным. Ведь не только женщины, но и многие мужчины стремились сохранить молодость. А вымораживая эмоции, они затормаживали не только процесс старения, но и все остальные процессы – и мыслительные в том числе.
Оказавшись в темном пустынном коридоре, Иссэльвур не повернула к своей комнате, ее женское любопытство повело к апартаментам соперницы. Та лежала на кровати, рыдая в подушку, а подруга утешала ее, причем на лице утешительницы не было ни грамма сочувствия.
«Да уж, с такой подругой и враги не нужны», - прошептала Повелительница.
- Зачем же ты его тогда отпустила? – спросила эта недо-подруга у Иллиреон.
Девушка подняла раскрасневшееся припухшее лицо.
- Я сохранила остатки гордости, - хрипловато проговорила она, - Никто не посмеет сказать, что меня бросили. Я сама ушла.
- То есть, ты больше не будешь претендовать на Правителя? – осторожно осведомилась подруга.
- А ты решила попытать удачи? – лицо Иллиреон исказила кривая усмешка.
- Ну а что? – повела плечиком та, - Ты же сама говорила, что Правитель быстро устанет от этой ледышки.
- Ледышки?! – экс-фаворитка резко поднялась, - Тольметта, ты же была там. Какая ледышка? Даже ее соотечественники были в шоке от ее выходки. Я бы ни за что не отступилась, не будь я уверена в своем поражении, - последние слова Иллиреон почти прошептала, и было в них столько боли, что даже Иссэльвур прониклась сочувствием. А вот Тольметта лишь пожала плечами.
- Я все же попробую, - упрямо выдала она, чем вызвала еще одну кривую усмешку на красивом лице Иллиреон.
Утром же, она как обычно восседала за столом по правую руку от Правителя, только была немного бледна и более молчалива. Присутствовавшие на завтраке иногда бросали на экс-фаворитку взгляды, но никто не решился выказать непочтения. Видимо, уважали ее не только за статус любовницы Правителя, но и за другие заслуги.
Тольметта же обращала свой взор лишь на Босфитри и был он весьма красноречивым и многообещающим, но не возымел абсолютно никакого действия.
Глава 14
Эмоции? Да. Порой они зашкаливали, но Иссэльвур честно пыталась держать их в узде, даже, несмотря на то, что раздражающих факторов вокруг было много. Особенно это касалось людей, и благочестивая Сльёканн играла не последнюю роль. Но нужно отдать должное ее сыну, который в назойливости умудрился переплюнуть мать.
Казалось, он был вездесущ. Куда бы Принцесса ни пошла, она всюду встречала его приторно-слащавую физиономию. Он пытался угодить, быть учтивым, но не знал меры. И вскоре Иссэльвур хотелось сказать ему фразу из известного земного фильма: «Ты заставишь меня входить в кабинет через окно. Нехорошо». Единственное место, где она чувствовала себя свободно – это у хёддов. С ними она могла быть собой, а потому наведывалась в хозяйственные постройки ежедневно.
Но Иссэльвур была не единственной, кому нравилось общаться с животными. Босфитри так же часто бывал в этой части замка, но не для общения с малышами, а чтобы прокатиться на взрослых хёддах. Для него это было альтернативой физических упражнений. Ведь чтобы удержаться на этих невероятных животных, особенно прыгая на них по скалам, требовалась сила и ловкость, а также немалая доля смелости.
Босфитри удивляло: почему Ледяные пренебрегали и даже брезговали этими чудными созданиями? А потому, чтобы не вызывать у подданных еще большего негатива, он молчал об этом увлечении, в прямом смысле слова сбегая из жилой части замка. Эмоции, что Правитель испытывал во время единения с хёддами и ледяными просторами стали его зависимостью, отказаться от которой не было ни сил, ни желания.
В хозяйственной части всегда было тихо и малолюдно. Один и тот же человек всегда встречал Босфитри, приветствовал и шел готовить хёдда, а Правитель оставался ждать. Внутрь он никогда не входил, наслаждаясь тишиной и покоем. И вдруг раздавшийся заливистый смех, заставил его вздрогнуть и осторожно выглянуть из-за стены.
Представшая перед его взором картина вызвала улыбку: девушка в короткой, отороченной мехом куртке убегала от пушистых клубков, при этом заразительно смеялась и кружилась, пока не упала, поскользнувшись на льду. Шапка слетела с головы, выпустив на свободу длинные белые косы. Девушка подняла улыбающееся лицо, и Правитель замер с открытым ртом. Такой Иссэльвур он еще не видел. Живой и в то же время нереальной.