- А сколько я в нем пробыла?
Иссэльвур помнила, как отец предательски выстрелил магией, заточившей ее в ледяную глыбу. И это было последнее воспоминание. Лед, само собой, был зачарован на поддержание жизненных сил узницы, но сколько же отец вложил в него энергии, чтобы сохранить не только жизнь дочери, но и хорошую физическую форму?
Тяжело вздохнув, девушка огляделась, выбрала осколок покрупнее, подняла его и попробовала максимально осветить пространство, чтобы понять, где она находится. То, что это тайные тоннели их родового замка, она догадалась сразу, теперь только нужно определить точное местоположение.
Будучи ребенком, она облазила эти ходы вдоль и поперек, все их хитросплетения знала, как свои пять пальцев, а потому, дойдя до первого поворота, обнаружила, что находится в пяти шагах от отцовского кабинета. Видимо, он спрятал ледяной гроб с ее телом в одном из зачарованных карманов, вход в которые непосвященным ни за что не найти.
Осторожно, стараясь создавать как можно меньше шума, она подобралась к выходу. Но прежде, чем нажать на скрытый рычаг, решила посмотреть, что происходит снаружи. Для этих целей почти в каждой стене был «глазок», и кабинет Повелителя исключением не был.
Пред взором Иссэльвур предстал мужчина. Он стоял вполоборота и полностью был погружен в раздумья. Об этом говорила и его напряженная поза, и сдвинутые брови, и взгляд в никуда. Пользуясь случаем, девушка внимательно разглядывала незнакомца. Вот только был ли он незнакомцем? В голове настойчиво свербело от неуловимой мысли, которая никак не хотела формироваться в отчетливый образ.
Смуглый, темноволосый, невысокий, но крепкий… В этот миг он повернул голову и посмотрел прямо на нее. Девушка резко отпрянула, хоть и понимала, что увидеть ее он не мог.
«Может, он почувствовал пристальный взгляд на себе?» - предположила Иссэльвур, но развить мысль ей не дал стук в дверь кабинета. Любопытство заставило ее вновь прильнуть к «глазку».
- Правитель, - обратился вошедший военный и сделал приветственный жест рукой, используемый при встрече с членами правящей династии.
- Правитель… - выдохнула девушка и опустилась на каменный пол, прислонившись к стене. Подтянула к груди колени и уткнулась в них лбом. Это обращение к незнакомцу могло значить только одно: никого из Повелителей нет в живых. Ее родители и брат… И вновь перед глазами взгляд отца, стреляющего в нее магией. Теперь она поняла – он тогда прощался с ней. Он тогда уже знал, что не выживет.
Глава 4
Последняя встреча с ним закончилась ссорой из-за того, что Повелитель не позволил своей семнадцатилетней дочери участвовать в битвах со снежниками. Эти наглые псы вторглись на территорию Ледяных Гор и Долин незадолго до ее семнадцатилетия, омрачив тем самым этот светлый праздник.
Естественно, Иссэльвур изъявила желание встать в строй с родителями и братом на защиту своих земель. Но Повелитель был против. Он заточил свою дочь в лед, так как знал, что эта своевольница может ослушаться приказа и сбежать. И никакая стража удержать ее не сможет.
«А, может, была другая причина? Отец знал, что не вернется, - Иссэльвур резко вскинула голову, - Он специально спрятал меня здесь. И никому не сказал. Иначе меня давно бы уже нашли, - девушка уже не могла сидеть на месте, она нервно ходила взад-вперед по узкому проходу, - А почему не сказал? Подозревал кого-то в предательстве? Кого? – она остановилась, - Отец не знал, кто предатель. Знал бы – казнил сразу без суда и следствия».
Повернувшись спиной к кабинету, она стремительно двинулась в противоположную сторону. Уверенно сворачивая то в один, то другой коридор, то взбираясь по крутым лестницам вверх, то спуская вниз. Любой другой давно бы потерялся в лабиринте бесконечных тоннелей, развилок и лестниц, но только не Иссэльвур. Она могла ходить тут с закрытыми глазами и ни разу не ошибиться.
Наконец, она уперлась в глухую стену и привычным движением активировала «глазок». Убедившись, что в помещении никого нет, вдавила нужный камень, и стена перед ней с тихим шорохом поехала в сторону, но как только девушка ступила внутрь, встала на место.
Иссэльвур огляделась. Сколько бы она не отсутствовала, здесь ничего не изменилось. Комната в серебристо-голубых тонах встретила свою хозяйку привычной холодностью и безупречностью.