- Мать испекла пирог. – Отец вдруг разрушил тишину. Он даже музыку не стал включать. – Твой любимый, помнишь?
- Конечно. – Я улыбнулся. Отец улыбнулся в ответ. – Стой, притормози!
Моё внимание привлёк гигантский плакат, стоящий на опорах у самой дороги. Он возвышался метров на десять, привлекая людей яркой раскраской. Отец остановил машину, прижав к тротуару. Я резко распахнул дверь и вышел под дождь, неожиданно усилившийся.
Словно во сне сделал несколько шагов в сторону плаката и сжал кулаки.
“ТЕРРА – НОВОЕ СЛОВО В МИРЕ ПЕРЕДАЧИ, ПОИСКА И ХРАНЕНИЯ ИНФОРМАЦИИ!
ТЕПЕРЬ В НЕЙ МОЖНО НЕ ТОЛЬКО РАБОТАТЬ, НО И ЖИТЬ!
НЕ РАЗМЕНИВАЙСЯ ПО МЕЛОЧАМ, ВЫБИРАЙ ИНТЕРНЕТ С УМОМ!”
Гласила надпись на плакате. Счастливое лицо пользователя, вытянувшего большой палец, и его довольная улыбка предполагала разработчиками рекламы заманивание наибольшего числа потенциальных пользователей, но во мне всё это вызвало лишь тошноту. Я не чувствовал злобы. Далее, на синем фоне изобразили некоторые места Терры, из которых без труда узнавались мост Брауэр, аллея Сокола, станция трассмобилей и, конечно, цитадель Архитекторов, окрещённая в Терре “Клыком”, за характерное сходство. На моё плечо легла рука отца.
- Поедем, нечего под дождём мокнуть...
Я вернулся домой впервые за этот год. Почувствовал родные запахи, ноги подкосились. Я прошёл в зал. Здесь ничего не изменилось, но мои чувства обострились и всё казалось в диковинку. Отец шёл сзади, неся вещи. Я вернулся в прихожую и принял от него поклажу. Мать находилась на кухне всё это время, не издав ни звука. Когда мы покончили с вещами, настал самый сложный момент. Я появился на кухне, встал в проёме. Мать кинула на меня взгляд и побледнела. Она села на стул в углу, отвернувшись.
- Привет. – Севшим голосом произнёс я. Мать не ответила, лишь закрыла лицо руками. Она плакала. Я приблизился к ней и захотел обнять.
- Целый год! – Вдруг яростно закричала она, сквозь слёзы. Я остановился у стола и присел на его край, опустив глаза в пол. Отец стоял у двери, и также молчал. – Целый год, каждый день, мы с отцом вставали утром и проверяли твой пульс, жив ты или нет!? Ты умирал у нас на глазах, сам, по доброй воле! Ты хоть понимаешь, что это такое – видеть, как твой ребёнок умирает!? Что ты молчишь!?
Я не мог найти слов, все они имели слишком низкую цену.
Несмотря ни на что ужин удался на славу. Ещё никогда мне не приходилось с таким аппетитом есть то, на что раньше смотрел сквозь пальцы. Как ни крути, но Терра изменила меня. Я вошёл в свою комнату поздно вечером, утомившись слушать хронику новостей, произошедших за год моего отсутствия и уже порядком устав. Все вещи лежали на своих местах, кровать аккуратно заправлена. Бардак творился только на моём столе, за которым я просидел весь этот год. Интерактивный шлем валялся на полу, рядом с кроватью. Весь в трещинах и сколах. Видимо, кто-то из родных в сердцах несколько раз пнул этого паука, когда он, наконец, освободил мою голову. Иначе нельзя, последствия грубого снятия шлема во время сеанса грозило непредсказуемыми эффектами, вплоть до остановки сердца. Я действительно не мог представить, как родители жили всё это время...
Я сел на стул, придвинулся к столу и включил лампу. Итак, я Сергей Вересов, обычный парень, живущий в обычном доме обычного города. И ничего особенного... Мой компьютер оказался выключенным, экран разбитым, видимо, опять постарались свои. На самом краю рабочего места лежало письмо. Я совершил эту глупость только из-за него. Тут же рядом стояла нераспакованная баночка со снотворным. Мой выбор тогда был невелик... Это письмо, написанное Её рукой, оказалось последним. Я ещё раз прочитал два абзаца скупого текста:
“Серёжа, прости меня, но так больше жить невозможно, я люблю тебя, и ещё раз люблю, но пойми, мы далеко друг от друга. Ты не можешь приехать в Москву, а я не хочу возвращаться, мне не хочется мучить ни тебя, ни себя. Найди себе подходящую девушку и полюби её как меня. Прости, если сможешь, и не волнуйся за меня, я как-нибудь проживу, тут не так плохо, как казалось, хоть и одиноко без тебя. Будь счастлив, и любим... Вечно твоя Лера ”.
Я положил листок на место.
- Мы ей писали, звонили. – Голос отца заставил меня вздрогнуть, он вошел в комнату бесшумно, прикрыл за собой дверь. – Всё бесполезно, она и слушать не хотела, всё говорила: это его выбор...