Он взял у Фанни кровь, но она даже не шелохнулась от укола иглы. А в шприце я увидела ярко-алую кровь с примесью серебра…
- Доктор, как ей помочь? – нетерпеливо спросил Белфайр.
- Если бы я знал…
Мистер Диксон явно был обескуражен. Он еще не успел разобраться до конца с другой странной пациенткой, а уже подкинули новую загадку. А Фанни тем временем начало трясти.
- Тереза, давай успокоительное, - попросил доктор.
Он назвал мне довольно большую дозу. Я набрала жидкость в шприц и ввела Фанни. У нее на руках кожа словно истончилась – вены стали яркими, рельефными.
- Может быть, сон поможет замедлить процесс, - с надеждой произнес доктор Диксон.
Однако Фанни засыпать вовсе не собиралась. Судороги прошли, но она продолжала сидеть, раскачиваясь из стороны в сторону, время от времени всхлипывая. Я с ужасом заметила, что ее волосы словно седеть стали на глазах… Покрывались серебряным налетом…
- Тереза, давай еще успокоительного! – заметно нервничая, попросил доктор.
Я быстро набрала еще одну дозу в шприц, хотела ввести… Игла переломилась пополам, словно я пыталась проткнуть металлическую пластину. Время будто остановилось… Я смотрела в глаза Фанни и видела, как в мелких капиллярах на белках вместо крови потекло расплавленное серебро… Она вскинула руку, чтобы меня ударить, но я отскочила за секунду до этого, роняя на пол шприц с бесполезным лекарством. Белфайр подхватил меня и крикнул:
- Все на выход, быстро!
Мы выбежали в коридор, а шериф Дормут с грохотом захлопнул дверь и закрыл на ключ, который все это время держал в руках на случай форс-мажора. Белфайр на всякий случай подпер дверь скамейкой. Если повезет, монстр наружу не вырвется. А окно в палате слишком маленькое, чтоб человек пролез…
В дверь было врезано небольшое стекло, и мы могли видеть, что происходит в палате. Фанни стояла посреди нее, не двигаясь, словно пыталась понять, что же ей делать дальше. Она скинула пальто и теперь оставалась в одном махровом халате. Ее волосы теперь напоминали серебристую проволоку, а глаза были пустыми и безжизненными. Женщина шевелила губами, словно разговаривая сама с собой.
- Доктор, у вас есть идеи, как это остановить? – спросил шериф Дормут.
- Ни одной, - признался доктор Диксон, заглядывая в палату.
Мы с Луизой отошли, чтобы освободить обзор мужчинами. Мне, честно говоря, не хотелось смотреть на это…
- Если не прекратится, придется идти на крайние меры, - тихо произнес шериф, явно намекая на оружие, спрятанное в багажнике.
Я даже думать боялась о том, что Фанни придется убить. Да и у всех это вызывало лишь ужас, но то, что находилось сейчас за дверью, было ужасным не меньше.
- Она исчезла! – воскликнул Белфайр.
Я подошла ближе, стремясь разглядеть то, что происходит внутри. Голема действительно не было видно… И вдруг я заметила какое-то движение на потолке. Монстр спрыгнул откуда-то сверху прямо перед дверью и принялся колотить в нее. Я закричала от неожиданности, отпрыгнула, едва не затоптав Луизу. Голем, в которого превратилась милая Фанни Уинстон, барабанил в дверь и издавал ужасный высокий звук, от которого в ушах звенело. От ударов дверь сотрясалась, и на ней появлялись вмятины.
- Она вырвется! – воскликнула Луиза.
Этот голем был явно сильнее, чем миссис Милтон. Может быть, сыграло роль то, что человеческое тело попалось молодое? Фанни отпрянула от двери, запрокинув голову. Она подскочила и вмиг оказалась вверху… Она каким-то неведомым образом держалась на потолке! Я была просто поражена этим зрелищем! Она бегала по потолку, быстро перебирая неестественно изогнутыми конечностями, словно кошмарный паук.
На шум уже сбегались сотрудники госпиталя, так что о конфиденциальности уже думать не приходилось. Голем снова начал долбиться в дверь, и почти уже не было сомнений в том, что преграда не выдержит.
- Райф, бегом за оружием, - воскликнул Белфайр. – Я ее задержу!
Шериф без лишних разговоров помчался на улицу, попутно прося всех покинуть здание. Мы с Луизой, естественно, его приказ проигноривали. Белфайр скрылся в пустой палате напротив. Мы с мистером Диксоном пытались как-то держать двери, несли еще скамейки, но удары были такими сильными, что она уже практически слетала с петель.
Вокруг творился хаос: кто-то кричал, кто-то бежал, спасаясь от неведомой опасности. И тут я увидела моего белого волка. Впервые при свете дня… Он казался еще больше и внушительнее, а вместо тепла и заботы теперь излучал угрозу и готовность биться. Он остановился напротив двери и зарычал, словно готовясь к прыжку. Теперь мне стало страшно уже за него.
А шериф Дормут уже мчался обратно. У него в руках было что-то вроде винтовки, только поменьше размером. Никогда не разбиралась в оружии… Дверь распахнулась со страшным скрежетом, снеся все наши хлипкие баррикады. Волк прыгнул вперед, роняя голема на пол, придавливая мощными лапами. Он визжал и вырывался… Шериф направил винтовку, положил палец на спуск, но все же медлил. Я понимала, как нелегко выстрелить… Это ведь необратимо!
И тут Фанни обмякла, словно растратив всю энергию. Она забилась в судорогах, а из ее рта и глаз полетели брызги селентиума. Волк отпустил ее, отпрыгнул, потирая лапой запачканный мех. Бывший голем стонал в луже серебряного металла. Фанни не стала настоящим монстром… Эксперимент снова не удался.
10
Райф с доктором Диксоном занесли Фанни в палату и положили на кушетку. Она была без сознания, но, кажется, в вполне сносном состоянии. О недавнем безумии напоминало лишь серебристое пятно на полу. Луиза склонилась над ним, проводя какой-то одной ей известный ритуал. Белфайр вернулся в палату, на ходу застегивая рубашку. Он выглядел очень уставшим и бледным. А я вспомнила, как он появился в разгар битвы в волчьей ипостаси, как прыгнул на голема… Волк, несомненно, был достойным приложением к творящемуся хаосу, но все же это было очень эффектно. Сильный грозный зверь, готовый в любой момент броситься в атаку… Но я-то знала его другим – ласковым и заботливым.
Шериф Дормут рассказал мистеру Диксону обо всем, что творится в городе, и о том, что скоро у него могут появиться еще подобные пациенты. Доктор отправился наводить порядок в госпитале, успокаивать персонал, ну а наша компания осталась рядом с недоделанным големом, а еще с множеством вопросов.
- Да… Это было… феерично, - мрачно произнес шериф, рассматривая спящую Фанни Уинстон.
Он все еще держал в руках винтовку, словно опасаясь, что девушка неожиданно очнется и снова захочет всех поубивать.
- Что же она сделала такого ужасного? – задумчиво спросил Белфайр. – Луиза, ты знаешь?
Гадалка не ответила. Она по-прежнему медитировала над пятном, усевшись прямо на пол.
- Может, она сама убила сестру… – предположила я.
- Я помню это дело, - сказал Райф. – Лана действительно покончила собой, даже свидетели есть. Она утопилась в озере на глазах мирно отдыхающих людей. Ее не успели спасти. Позже установили, что девушка была беременна. Шестнадцать лет…
- Это просто ужасно! – воскликнула я.
- Это еще не самое ужасное, - подала голос Луиза, поднимаясь на ноги и отряхивая пальто. – Джейк Уинстон, муж Фанни, предположительно был отцом ребенка Ланы. Говорили, что Фанни очень завидовала сестре и намеренно соблазнила его. А в день смерти мать сестер, которая была очень строгой, узнала о беременности и устроила грандиозный скандал. Ходил слух, что Фанни специально рассказала ей о беременности сестры, да еще и парня увела… Но ей было плевать на слухи. Она никогда мне не нравилась… Заносчивая такая, наглая…
Луиза ближе подошла к спящей девушке, склонилась над ней.
- Даже смотреть не хочу, что было на самом деле, - тихо сказала она. – Фанни довела сестру до самоубийства. Все равно, что убила ее сама…
- Но все же творцу не подошла, - заметил Белфайр. – Недостаточно, видно, оказалась черна ее душа.
- Но мы ведь по-прежнему не поняли до конца принцип этого странного отбора, - сказала я. – Помните, как Фанни плакала, как звала сестру перед обращением? Может, в глубине души она страдала и раскаивалась за свой поступок? Получается, у нас пока две злодейки… Одна душевно больная, а вторая...