Вот этот момент, аркан Луны больше не действует, аркан Карающего не задействован, но крейсер уже развёрнут боком. Я отдаю команду исполнить, заложенный в мозг компьютера алгоритм. И началось. Не знаю, что творилось в этом момент на Карающем, но определённо шампанское там не открывали. Да и какое может быть шампанское, когда тебя в наглую атакует маленький кораблик, не способный ни то, что причинить какие-то повреждения, а даже просто ответить на угрозу, как это казалось ещё буквально несколько (десять) секунд назад. Корабль, со стороны казавшийся мёртвым грузом, с нулевым энергетическим излучением, неожиданно выплёвывает четыре ракеты и срывается с места, исчезая в космической пустоте.
Как бы там ни было, среагировать они всё-таки успели, я почувствовал, как Равновесие тряхнуло, услышал, как заверещали датчики, сообщая о сильном падении энергозащиты. Значит, всё-таки предполагали подобный исход, и кто-то успел нажать нужную кнопку. Как же я не догадался прежде, чем включать ускорение, задать небольшой отворот в сторону, это непростительно. Если это было прямое попадание протонной пушки, значит, нас уже нет в живых, если ракеты, повреждения могли быть критическими. Но я не успел этого понять, проваливаясь в глубокий обморок, вызванный сильнейшей перегрузкой.
3
Я пришёл в себя через час. За это время мы успели преодолеть подозрительно маленькое расстояние. На мостике свет уже был, одно из действий, заложенного алгоритма — полностью восстановить систему жизнеобеспечения корабля, сразу после включения РТВ-двигателей. Да это весьма энергоёмкоё мероприятие, но крайне необходимое. На Карающем наверняка заметили, что из мертвого мой корабль в один момент стал живее всего их флота, вместе взятого. Компьютер выполнил всё, что было указано, даже включил резкую музыку через час после начала операции. Я постарался предусмотреть всё, музыка должна была привести меня в чувство, если я вдруг отключусь, как оно и случилось. Не предусмотрел только манёвр уклонения, но ничего, раз двигатели сработали, и мы не превратились в пыль, значит повреждения, если и есть, то незначительные.
Немного подташнивало, вполне нормальное побочное явление, при большой перегрузке. Я с трудом разлепил глаза и отдал голосовую команду. Казалось, что у меня запущенная форма конъюнктивита. Я выковырял комочки сна из глаз и прохрипел в сторону компьютера:
— Музыка стоп.
Слишком громко, голова начинала болеть. Однако надо действовать, сперва оценка ситуации, потом медблок. Я помнил, что в нас что-то попало, тогда я не успел выяснить что именно. Меня насторожило отсутствие шума РТВ-двигателей, работали только маршевые, они натужно гудели, выдавая полную мощность. Тут два варианта, или компьютер разбудил меня позже, чем планировалось, или выстрел Карающего достиг своей цели.
— Параметры повреждений. — Запросил я компьютер.
— Отсек 2Z потеря герметизации, блокировка, РТВ-двигатели не могут быть задействованы, опасность аннигиляции. Касательное попадание ракеты класса У-9.
Чёрт, гораздо хуже, чем думал. Просто отвратительно. В голове появились совсем негативные мысли, так можно застрять надолго. Плюс есть вероятность, что нас найдут и догонят, РТВ-двигатели оставляли радиационный след. Они наверняка видели, что зацепили корабль. Успокаивало только одно. В нас не стреляли из протонной пушки, это означает, что как бы там не было, но Саббина нужна им живой. На меня им само собой абсолютно наплевать. Меня просто уничтожат, если получат её. Странно, но теперь её наличие на борту — гарантия моей безопасности. Мне так кажется.
— Саббина. — Тихо позвал я.
В ответ невнятные стоны. Видать с непривычки её нехило потрепало. Если уж я опытный пилот, испытавший за время многочисленных полётов бесконечное количество перегрузок и то вырубился, что же говорить о молодой девушке, для которой это, вполне вероятно, всего второй полёт.
— Саббина. — Я повернулся в её сторону.
Бледная, струйка крови из носа, но вроде бы живая. Глаза закрыты. Тело распластано по креслу. Не было печали. Крехтя, я отстегнул ремни и поднялся с кресла. Придётся потерять немного времени и отнести её в лазарет. Стоило подняться, как перед глазами поплыли круги, меня повело, и я схватился рукой за подлокотник кресла. Надо стоять. Впереди ещё много работы и, наверняка, ещё не одно моральное потрясение, когда, наконец, удастся поговорить с Саббиной об информации, что у неё в голове. Об информации, которая так нужна долбаному Альянсу, из-за которой пострадало моё Равновесие, пострадало, причём, как никогда ранее.
Я, с трудом, отцепил, сдерживающие Саббину ремни безопасности, и, взвалив на себя хрупкое тело, потащил в лазарет. Она пыталась что-то сказать, я шикнул на неё, успеешь ещё. Медробот, по нашему прибытию, не теряя ни минуты, приступил к работе. Я ввёл несколько команд, сильные стимуляторы, обезболивающие и реабиталиционные препараты для впервые отправившихся в космический полёт, должно помочь. Для себя заказал только стимуляторы.
Я положил Саббину на кушетку, сам опустился в кресло, предназначенное для, скажем так несильно покалеченных, что и представлял сейчас из себя я. Медробот быстро ввёл мне дозу стимуляторов, буквально через секунду я почувствовал необычайный прилив сил. Потом будет болеть голова, но к тому времени у меня будет возможность ещё раз посетить лазарет и вколоть обезболивающее. Я немного пожалел, что не вожу в запасе лазарета лёгких наркотиков, они были бы сейчас весьма кстати. Смесь стимуляторов и транса, интересная штука, хотя транквилизаторы и транс, дают ещё более замечательный эффект. Я пробовал всего один раз, но впечатлений хватило надолго. Скажем так, один день долгого полёта тогда для меня прошел весьма быстро. Если судьба приведёт меня когда-нибудь на Холодную скалу или подобную станцию, надо обязательно пополнить запасы трансом, всё равно я преступник, так что терять в этом плане мне нечего.
Уже, не чувствуя усталости, я вернулся на мостик. Предстояло многое исправить и продумать ситуацию, хотя без информации Саббины будущее представлялось весьма туманным, я элементарно не знал куда лететь. Я мешком свалился в своё кресло, и постарался узнать у компьютера насколько повреждены РТВ-двигатели. Оказалось, что страшного не так уж много, кроме того, что лететь придётся на маршевых, по-крайней мере до ближайших доков. Если запустить двигатели сейчас — поле вырвется наружу и произойдёт смешение материй, Равновесие в тот же момент перестанет существовать, растворившись в бесконечном космосе. С одной стороны, красивая смерть, стать частью темного вещества, а с другой стороны в жизни хотелось достичь большего, чем просто превратиться в ничто.
В любом случае, мере выбора у меня нет, и не придётся ломать голову над починкой неисправностей, отсек заблокирован, нам ничего не грозит (в данный момент я имею в виду себя и корабль, а не свою горе-пассажирку), а ремонт возможен только в доках. Если известен ответ на задачу, то не стоит и биться над ней, а если точно знаешь, что ответ тебе не найти, нет смысла и начинать искать решение. К моей ситуации подходят и первый и второй варианты. Значит, если нет возможности ремонта, надо рассчитать куда, я смогу долететь, имея только полностью заправленные маршевые двигатели. Я ввёл в компьютер необходимые данные. Забавно, хватит, чтобы вернуться на Луну, от которой мы отлетели не так уж далеко. Будем наедятся, на Карающем ещё об этом не знают. Так, а если в противоположную от Луны сторону, то есть вероятность дотянуть до станции Заря, но там нас будут ждать, я в этом больше чем уверен, нас теперь ждут на всех станциях, что принадлежат Альянсу. Есть ещё вариант — совсем далеко известная мне планета, без названия, только порядковый номер ZX-515, что ж это вариант, насколько мне известно, там есть доки, иначе никак. Конечно, такого обслуживания, как на любой из станций мы вовек не дождёмся, но мне главное грамотный механик и оборудование, а там будет видно. Решено, держим курс на ZX-515, по крайней мере, пока Саббина не очнётся, она может внести свои коррективы в планы. Я ввёл координаты, электроника слегка скорректировала курс, я откинулся на спинку, глядя на замершие вкруг звёзды. Как же вас много.