— Альянс на самом деле не хочет разглашения информации, касающейся корабля и чужой расы?
Лиланд усмехнулся.
— Чувствую себя на допросе. Интересные ощущения, и чего все жалуются, когда я нахожусь на твоём месте.
— Не смешно. — Заметил я. — И всё же…
— Я думаю, Саббина объясняла тебе причину охоты за ней. Никому и ни с кем не хочется делиться властью, поэтому лучше всё ставить как есть. Хотя не малую роль в истории сыграло и отсутствие у нас чётких координат планеты, она достаточно далеко, это даже не поиски иголки в стоге, это намного масштабнее. Нужны были бы координаты, которые есть у девицы. Как только мы получили бы данные, собралась бы экспедиция, корабль изучен и в зависимости от вывода экспертов, мы с Джоном приняли бы решение, хотя последнее слово осталось бы за ним. Само собой, всё осталось бы строжайшей тайной и, скорее всего очень нескоро обычные люди смогли бы прикоснуться к тайне. На контакт мы не пошли бы сознательно, поскольку, чужаки сами могли открыться, а это недопустимо.
— Всё-таки что тут такого, если люди вступят в контакт? — Никак не унимался я.
— Конец Альянсу. Но сначала поднимется паника, начнётся неразбериха, кто-то захочет улететь к ним, не до конца понимая, что такое чужая раса, могла даже вспыхнуть война, ну и само собой появится альтернатива Альянсу и мы уже не будем единственной силой во вселенной.
— Примерно так мне Саббина и объясняла. Мне трудно согласиться с этим, поскольку я бы и сам был не прочь встретиться с другим разумом.
— Тобой движет праздное любопытство, которое может привести к необратимым последствиям. Хотя, мне уже всё равно, я вышел из игры, если что и случится, буду сторонним наблюдателем. Я устал нести ответственность. Хотя дело и не только в этом.
Я замолчал. Странно это всё и подозрительно. Ведь в чём-то Хансен прав, неподготовленное к контакту человечество и впрямь может повести себя не совсем адекватно по отношению к другим. Всегда найдётся горстка фанатиков, как правило, религиозных, к сожалению, такое осталось, которые объявят их посланниками ада, а чужаки в свою очередь не так поймут и ответят так, как считают нужным или как принято у них. Вот и предлог для полномасштабных действий против человечества. Я прекрасно понимаю, что подобное развитие событий совсем не на руку ни Альянсу, ни простым, ни в чём не виноватым людям, которые и пострадают в случае конфликта больше всего. Но всё же у Альянса на первом месте стоит собственная безопасность. Ибо в ходе конфликта может случиться и так, что поменяется власть, даже пусть у руля встанут и не люди вовсе и не нынешние враги Альянса, а те же чужаки. Это имеет малое значение для Сермона, ему всё равно кто займёт его место и против кого ему воевать, он борется только за своё благополучие.
— Я согласен, Хансен. — Наконец выдал я. — Но есть несколько условий нашего дальнейшего сотрудничества. Если вы намериваетесь пойти мне навстречу и выполнить всё, что я порошу, всё пройдёт гладко и без лишних нервов.
— Я слушаю, Хэннер.
— Итак, каюту вам покидать нельзя, ни при каких обстоятельствах, пока мы летим до Холодной Скалы. Второе — на Холодной Скале, при каждом договоре с местными, при каждой встрече я буду рядом с вами. Третье — никто кроме ремонтников не вступит на мой корабль, да и те не пройдут дальше машинного отделения. И, если что-то пойдёт не так, мы разворачиваемся и летим на ZX 515.
— Мог бы и не говорить всего этого.
— Значит, мы договорились?
Он кивнул. Я не стал протягивать ему руку, хватит и устного соглашения, без физического контакта. Я вышел из каюты, сходил на мостик, взял планшетку и, вернувшись к Хансену, предложил ему ввести координаты Холодной скалы. Он без промедления исполнил, и я отправился перенастраивать бортовой компьютер. Как оказалось, лететь совсем не далеко, чуть больше трёх недель. Вот она Холодная Скала под носом у Альянса, как выяснилось. Оставалась только одна небольшая проблема — рассказать о соглашении с Хансеном Саббине. Я знал, что реакция девушки будет как минимум негативная, хорошо, если не впадёт в истерику, но всё же будет намного лучше рассказать ей всё сейчас, чем откладывать выяснение отношений до прилёта на Скалу. Там может статься будет совсем не до этого.
Я вызвал Саббину на мостик. Она, ничего не подозревая, в фартуке, опять что-то готовила, поднялась и вопросительно посмотрела на меня. Я попытался начать издалека, она сперва ничего не понимала, но когда я сказал ей главное, что заключил небольшой договор с пленником и теперь мы летим не на ZX 515, а на Холодную Скалу — всемирно известный оплот пиратов, стоило увидеть её лицо. Она посчитала это ни много, ни мало предательством. Я узнал о себе много нового, в том числе и о своей внешности, корабле и многом другом. Я даже не пытался её успокоить, пока она не выскажется полностью, это всё равно было бессмысленно. В итоге, обозвав меня напоследок ослом, она выбежала с мостика и не выходила из каюты вплоть до прибытия на Холодную скалу. Питаться, на этот период, я стал значительно хуже.
Может, я и ошибся. Только думать начинать стоило, ещё в Пульсаре, когда брал Саббину на борт. Так же, как и ей, когда решала отравиться на поиски корабля. Надо понимать, что мы в такой ситуации, когда требуются нестандартные решения и порой абсурдные поступки. А договор с Хансеном как раз оно и было. Интересно, а Лиланд Хансен думает также?
Часть 3. Холодная Скала. 1
Жить становилось всё интереснее. Компьютер выдал информацию, что солнечная система R-9, в которой находится планета, ставшая родной для многочисленных преступников, находится в пределах видимости радаров. Через несколько часов мы выйдем на орбиту. Тут необходима помощь Хансена, придётся его выпустить, только он сможет вести переговоры о посадке на планете, особенно в доках Холодной Скалы. Я на всякий случай предупредил Саббину, что Лиланд скоро покинет каюту, попросил её быть осторожнее, и переключился на каюту, где томился, или отдыхал, как ему будет угодно, господин Хансен.
— Время пришло. Мы подлетаем, через несколько часов я выведу вас на мостик Равновесия, надо будет выходить на связь.
Он не мог ничего ответить, но я знал, что он прекрасно слышит меня и, наверняка уже начал готовиться к выходу на свободу и в эфир. Ну, ничего, час у него есть, как минимум. Я задал компьютеру программу на постепенное торможение, а сам отправился к Саббине. Её присутствие необходимо, как мне, так и всему мероприятию в целом. Мало ли что пойдёт не так, а она будет элементарно не в курсе, тогда как бы плохо не было.
Она долго не открывала каюту, запертую электронным замком изнутри. Мне ничего не стоило отдать Равновесию приказ на открытие. Все-таки не стоит забывать кто здесь капитан, кто гость, а кто и вовсе пленник.
— Саббина. Открывай, поздно прятаться, да и не спрячешься ты на моём корабле. Тебе необходимо присутствовать на мостике и вовремя переговоров и вовремя приземления. Мало ли что может случиться. Не хочешь открывать сейчас, просто подойди на мостик через пару часов.
Она так ничего и не ответила, сильно обиделась. Но ничего потом может быть, спасибо скажет, надеюсь. У меня оставался час. И, честно сказать, я не знал, чем и как убить время. Всё, что нужно было сделать, уже сделано, прилечь отдохнуть, вдруг усну и пропущу момент выхода в эфир и тогда конец и Равновесию, и всем его пассажирам. Я отправился на кухню и заварил себе кофе. Время тянулось нестерпимо медленно. После трёх чашек, когда я уже начинал потихоньку ненавидеть вкус чёрного напитка, раздался сигнал. Компьютер предупредил, что радиоконтакт возможен. Я, не спеша, отставил чашку и отправился к Хансену. Он ждал меня, сидя на койке.
— Пора.
— Не волнуйся, Хэннер, всё пройдёт нормально, я обещаю, если я сказал, так и будет. Лиланд Хансен никогда не нарушает данных обещаний.