У меня крепло нехорошее предчувствие.
— Нас мало интересуют исторические перипетии создания Холодной Скалы. — Попытался вставить Хансен.
Хартман приложил палец к губам. Хансен предпочёл пока помолчать.
— Мы исправно поставляли им соединителей, особо строптивых пленников, сильно проштрафившихся обитателей Холодной Скалы. — Хартман взял со стола карандаш и задумчиво посмотрел на него. — И вот приходит новый срок для соединения.
— А причём здесь мы? — Спросил я, голос вероломно задрожал. — Не хотите же вы скормить нас каким-то варварам, пусть и в исключительно благих целях. Мы же не пленники и не провинившиеся пираты.
Я посмотрел на Хансена, ни один мускул не дрогнул на его лице.
— Я нисколько не сомневаюсь, что нельзя относить вас к пиратам, но вот под категорию пленников вы подходите, как нельзя лучше. — Хартман улыбнулся. Я успел заметить, как его рука скользнула под стол и менее чем через секунду открылась дверь и сзади меня возникли двое здоровенных пиратов. Я умоляющее посмотрел на Хартмана, а потом на Хансена, тот сидел, опустив голову.
— Лиланд… Мы же договаривались.
— С кем? — Хартман заржал во весь голос. — С Хансеном? Мой мальчик, лучше договориться с Иудой, чем с главой службы безопасности Альянса. Правда, Лиланд?
В ответ Лиланд покачал головой.
— Но так нельзя. — Запротестовал я. — Это неправильно, мы же цивилизованные люди.
— Хэннер ты попортил немало крови моим людям. Ты и твой корабль. Теперь Равновесие сослужит неплохую службу… Мне! Я уже представляю, насколько возрастёт количество грабежей, не раскрытых грабежей, благодаря такому кораблю. Буквально за день техники полностью перепрограммируют Равновесие. И да, называться он будет…
— Покоритель Глубин. — Негромко изрёк я. Мечты сбываются…
— А что… Идея неплохая, как тебе Лиланд? Нравится название?
Лиланд, как мне показалось, угрюмо молчал.
— А что Саббина? — Спросил я, на самом деле без тени интереса. Мне стало как-то наплевать на неё, в конце концов, это она во всём виновата, пусть её и скармливают этим чёртовым обезьянам.
— Девка… — Хартман причмокнул губами.
— Отдай её мне. — Неожиданно оскалился Лиланд. — А ты Хэннер знай на будущее, пусть и весьма непродолжительное, что не стоит доверять, загнанному в угол Лиланду Хансену.
— Зачем тебе девчонка? — Невинно поинтересовался Хартман.
— Это личное.
Хартман пожал плечами и посмотрел на меня.
— Прощай, Хэннер. Жаль, что знакомство было таким коротким. Но видно не судьба. — Затем он посмотрел куда-то мне за спину. — Выруби его, пусть скоротает время.
И я провалился в темноту. Последнее что я увидел, как Лиланд встаёт с протянутой для рукопожатия рукой, улыбаясь во весь рот. Я даже не ненавидел его. Потому что, не кривя душой, поступил бы на его месте точно так же. А Равновесие всё-таки жалко.
2
В себя я приходил долго и мучительно. Вся голова и особенно место удара на затылке беспредельно болели. Я попытался открыть глаза, но вокруг было темно, как на мостике Равновесия, если полностью его обесточить. Ну, зачем такие сравнения Хэннер. Равновесия больше нет, теперь есть Покоритель Глубин. Теперь мой корабль принадлежит другому. А чёртова девчонка, проклятая Саббина! Надеюсь, Лиланд сделает с ней всё то, о чём она так много наслышана. Я попробовал пошевелиться. Чёрт, всё тело болело, как будто меня положили под каток и проехали насколько раз. Однако надо попробовать побороться. Я всё рано ничего не теряю, всё, что можно было потеряно, уже… А сколько времени интересно прошло с тех злополучных посиделок у Хартмана в кабинете. Если верить внутренним ощущениям, то не так много. Но, что я могу понимать после сильного удара по голове. Как жаль, что я не пресловутый комиксный герой, я мог бы тогда выхватить дубинку у громилы, стоявшего сзади, ударить его, свалив, наповал, потом попробовать добраться до Хартмана и Хансена… Меня остановили бы очень быстро. Не прошло бы и нескольких секунд. Нечего муравью делать в осином улье.
Вдобавок ко всему, помещение, лишённое света, где я казался, жутко воняло. Я не мог определить природу запаха со стопроцентной точностью, но то, что это было не благоухание цветов, мог заверить. Похоже на гниль. Я перевернулся на спину и взвыл. Как, оказалось, болело всё тело, не только голова. Видимо, меня или тащили по неровной поверхности, либо с силой бросили на этот неровный пол, а может, и попинали немного, для развлечения. Я постарался расслабиться, набираясь сил, а потом рывком встал. Каждый сустав отозвался ломотой. Неплохо они меня обработали, что и говорить. Больно, чёрт побери. Хотя, вроде ничего не сломано. Я провёл рукой по затылку. Что-то липкое, грязь или кровь, скорее кровь, я понюхал, действительно кровь. Стоило всё-таки попробовать шмальнуть по ним из парализатора. О, кстати, а не оставили ли они мне подарок напоследок. Я похлопал рукой по поясу, кто бы сомневался, ничего. И, правда, зачем давать даже призрачный шанс на спасение, безысходность, так безысходность.
Беспросветная слепота вроде начала проходить понемногу, мне казалось, что я различал какие-то очертания. Что гадать, надо действовать хоть как-то. Может всё ещё и обойдётся. Честно сказать, я хотел бы, что бы это всё оказалось злой шуткой, я бы даже не обиделся. И пусть мне всю оставшуюся жизнь драить сортиры на Холодной Скале или подносить еду в дешёвых барах, но всё лучше, чем быть съеденными безумными колонистами. Собрав то, что осталось от воли в кулак, я поднялся на ноги и тут же ударился о потолок головой. Чёрт! Может, хватит ударов по голове для одного дня. Потерев ушибленное место, я наугад двинулся в кромешной темноте, пока не упёрся, как мне показалось в стену. Двигался я не долго, буквально шагов десять. Хмыкнув, я развернулся и отправился в противоположном направлении, на этот раз стена оказалась приблизительно в трёх шагах от места, где я обнаружил себя без сознания.
Небольшое, видимо помещение, сделал я вывод. Наверное, такое специальное место, для содержания будущих соединителей. Жаль, конечно, что Хартман не рассказал подробнее, кто и с чем соединяется, во время ритуала каннибализма. Но стоило полагать что, кто-то и определённо со мной, или, если угодно, с моей плотью. Мне особо не был интереса о философской стороне ритуала, меняя скорее, волновали вопросы, связанные непосредственно с процессом. Едят ли они мясо свежим, быстро умирает жертва или её заживо вялят на солнце в течение нескольких суток. Вот, что на самом деле интересно. Но об этом Хартман предусмотрительно умолчал. Может они ждут, пока жертва не издохнет в этом вонючем подвале, а я не сомневался, что это именно подвал, и потом сжирают падаль. Безрадостная перспектива. С другой же стороны, это мало вероятно. На кой чёрт им вонючее, исхудавшее тело, это, наверняка не так вкусно. Значит, за мной скоро придут. Но я не собираюсь просто так сдаваться. Эта мысль ударила по голове не хуже громилы Хартмана. А что я могу? Наброситься на первого вошедшего ко мне? И что сделать, с моим, не побоюсь этого слова искалеченным телом, я не продержусь в схватке со здоровым противником и десяти секунд. Воспользоваться классическими отвлекающими манёврами, и попроситься в туалет. Вряд ли сработает, да и мало, что изменит в моём состоянии, как был беспомощным, так им и останусь, просто оттяну неизбежное. Но что-то делать надо. Что? Я не знал. А потому просто сполз по ближайшей стене, оперевшись на неё и закрыл глаза. Я не пытался представить свою прошлую жизнь, до появления в этом тёмном подвале, это было бы слишком больно, но зато попробовал раствориться в мечтах, что бы было бы, если сейчас вдруг дверь открылась и вошёл, ржущий Хартман, под ручку с Хансеном. Даже не дали попрощаться с кораблём, надо же быть такими уродами.
Но дверь, если она вообще тут есть, и не думала открываться. Да, хоть бы чокнутые колонисты не оттягивали свою трапезу. В принципе, я уже давно готов, во всех смыслах, которые подходят в данной ситуации. Я и сам не заметил, как заснул. К сожалению, не запомнил точно, что мне тогда снилось. Помню только буйство красок и огромное, нет скорее бесконечное количество людей, но зачем они были и к чему всё это привело, а также откуда взялись прекрасные цвета красок, я не смог вспомнить. Может, мне снился рай. Но вряд ли, ибо дорога мне туда закрыта.