- Давай же! - подбодрила Грюла. - Ведь я сказала: мы ничего не делаем сами, но мы помогаем тому, кто что-то делает. Давай!
Слова духов-покровителей хорошо убеждают. И Вигмар решительно налег плечом на камень. Серый Кабан удивился, возмутился в глубине своей гранитной души и хотел было гордо сделать вид, что ничего не заметил. Но Грюла легонько дунула на него... и Вигмар с не меньшим, чем сам камень, удивлением ощутил, что серая зернистая громада валуна подается под напором его плеча, отрывается от земли, где за многие века пролежала уютную лежку... Камень вдруг вырвался из-под его плеча, как будто Серый Кабан отпрыгнул в сторону, и рухнул на бок, приминая вереск. Под ногами Вигмара раскатился далекий гул.
А перед глазами его открылась огромная продолговатая яма, повторяющая очертания Серого Кабана, с плотно утрамбованной серо-коричневой землей на дне. Вигмар смотрел туда, ожидая увидеть под брюхом каменного кабана несказанные чудеса, но там ничего не было, кроме тонких бело-зеленоватых нитей незадачливых травок, выросших не на месте, по краям ямы.
Грюла подпрыгнула и хлопнула в ладоши.
- Хорошо! - весело воскликнула она. - А теперь пойдем.
- Куда? - Вигмар поднял на нее глаза.
- Вот сюда! - Грюла показала ему на дно ямы. - Здесь начнется твоя подземная тропа.
- Но я ее не вижу.
- А ты приглядись получше.
Грюла протянула руки к Вигмару ладонями вперед, и он ощутил стойкий плотный жар, исходящий от ее ладоней. Он не обжигал, а как будто проникал внутрь его тела и наполнял ощущением новой, необычной силы. Вигмар вдруг стал гораздо лучше чувствовать землю под ногами, стебельки вереска, примятые подошвой сапога; ему стало казаться, что он не стоит на поверхности земли, а растет из нее; его корни уходят глубоко и он знает землю на всем их протяжении.
- Хорошо! - снова воскликнула Грюла, наблюдавшая за ним с истинно детским любопытством. - Идем же!
Она спрыгнула на дно ямы и поманила за собой Вигмара. И вдруг он увидел, что у ямы нет никакого дна, а есть удобный ровный спуск. Он уходил вниз довольно глубоко, туда, куда не доставал закатный свет, но... при этом Вигмар продолжал видеть дно ямы и корни вереска по краям.
Грюла снова поманила его, и он шагнул к ней.
Под землей Грюла сделалась ростом в точности с самого Вигмара. Она шла впереди, и ее пылающие рыжим пламенем волосы освещали ему путь. Поначалу Вигмару было неуютно: земляной ход был и высотой, и шириной ровно с него самого; на ходу он касался плечами земляных стен, а свод был у него над самой головой. Что там было впереди, он не видел из-за Грюлы, но, обернувшись однажды назад, не обнаружил у себя за спиной никакого хода. Пропустив его, земля смыкалась снова.
Поначалу Вигмар чувствовал себя похороненным заживо, но не имеющим даже того скудного простора в несколько шагов, который имеют в своем посмертном жилье погребенные в курганах. Его пространство было не шире вытянутой руки, и он нес его на себе, как одежду. Грюла освещала ему подземную тропу, рядом с ней не было холодно, и довольно быстро Вигмар привык.
Ему казалось, что они идут очень долго; он пытался вспомнить наземный путь от Серого Кабана до кургана Гаммаль-Хьёрта и не мог - земные дороги спутались в его памяти. Он был просто человеком и не умел быть разом в двух мирах. Только в каком-то одном.
Вдруг Грюла остановилась и фигура ее резко уменьшилась - как будто погас высокий язык пламени. Вигмар вздрогнул: разом стало темно, его охватил душный холод подземелья. Во тьме ярко светилась, как маленький огненный цветочек, фигурка лисички с тремя хвостами, и их свет озарял толстое бревно, преградившее путь.
- Это она, могила! - сказала Грюла. Ее лисья морда часто дышала, по-собачьи высунув язык, а голос раздавался как бы сам собой. - Мы пришли.
Вигмар шагнул к ней. Подземную тропу перегородила бревенчатая стена, уходящая куда-то вверх. Вынув из-за пояса секиру, Вигмар ткнул верхним концом лезвия в бревно. Трухлявая древесина легко поддалась, и Вигмар приободрился - уж очень неприступной казалась стена из толстых бревен. Перехватив рукоять поудобнее, он принялся рубить. В подземной норе замахиваться было неудобно, труха летела ему в лицо и усыпала землю под ногами. Довольно быстро Вигмар вырубил несколько бревен в середине стены и протолкнул их внутрь. Образовалось отверстие, через которое он мог пролезть.
Как легкая огненная бабочка, Грюла вспорхнула в это "окно" и исчезла за бревнами. Через пролом пролился огненный свет, а вместе с ним трупная вонь, о которой рассказывал Гейр, но уже не такая сильная. За прошедшее время курган заметно проветрился, и Вигмар был искренне благодарен Стролингам за их доброе дело. Он почти готов был восхищаться их мужеством, которое позволило им выдержать эту вонь в самом начале.
- Иди сюда! - позвала изнутри Грюла.
Вигмар пролез в пролом, на всякий случай держа секиру наготове, и оказался в довольно просторном бревенчатом срубе. Вот он, курган Старого Оленя! Под ногами его позвякивало и сыпалось что-то твердое. Грюла выросла и стала с крупную собаку, от ее шерсти лился яркий свет. Вигмару бросилось в глаза высокое сиденье с резными столбами, огромные бронзовые котлы у его подножия, зеленые от времени, как молодая трава. Весь пол был усыпан какими-то желтоватыми грудами, отвечавшими на свет огненной лисицы бесчисленными яркими отблесками. Сначала Вигмар удивился, а потом сообразил и рассмеялся. День и ночь думая о мертвеце, он совсем позабыл о золоте. А ведь это оно, то самое сокровище Старого Оленя, о котором толкует вся округа!
Вигмар толкнул носком сапога какую-то круглую чашу с красиво изогнутыми ручками - сразу видно, далекой заморской работы, племена Морского Пути не делают ничего подобного. Чаша тускло сверкнула, на боках ее проступил узор бегущие олени с ветвистыми раскидистыми рогами. Порода оленей тоже была незнакомая. Вигмар присел на корточки, прикоснулся к чаше, провел кончиками пальцев по черточкам чеканки. Тусклый блеск золота затягивал взор, Вигмар рассматривал оленей и неясно прорисованные деревья позади них, и изображение казалось ему все более тонким и богатым. Постепенно на него наваливалось тяжелое ощущение огромности мира и протяженности веков, пройденных и пережитых этой чашей. В какой земле, какие руки держали ее пять веков назад? Какие напитки наливали, во славу каких богов поднимали ее на пирах? Ему вдруг представились смуглые женские руки, увитые золотыми браслетами; они протягивали эту чашу ее мужчине с бородой, заплетенной в косу, с густыми темными волосами, в накидке, сшитой из узких полосок меха - одна желтая, одна коричневая. Лицо мужчины было густо-смуглым, с сухими морщинами, и очень непривычным - от него веяло далью и чужой кровью. Что-то настолько чужое было во всем его облике, в выражении больших темных глаз, что Вигмару вспомнилось сотворение людей из ясеня и ивы. Нет, то племя, что создало эту чашу, обязано жизнью вовсе не Одину, Локи и Хёниру! Каким-то совсем другим богам, чьи имена странны и непонятны...