— Спешка вредит делу, — согласился Кадзуха. — Чем мы можем помочь?
Поскольку на ближайшее время Люмин вновь стала членом экипажа, остаток дня они с Паймон провели на ногах: помогали матросам разгружать ящики и бочки, вместе с Бэй Доу пересчитывали материалы и ресурсы, проверяли списки, общались с портовыми работниками и выполняли еще десятки крупных и мелких поручений.
Когда солнце скрылось за горизонтом, они обе без задних ног устроились на краю причала, свесив ноги и глядя на звезды, вспыхивающие над морской гладью.
— Фух, сложный был денек, — выдохнула Паймон. — Паймон сейчас готова съесть жареную рыбу-тигра! Или нет, просто тигра!
— Хорошая мысль. Мы уже сто лет не ели жареную рыбу-тигра.
Кое-как поднявшись, Люмин крикнула Чжун Цзо, старпому «Алькора», что вернется к ночи. Спустя полчаса они с Паймон устроились на причале, наслаждаясь вкусом жареной рыбы-тигра и холодного чая на травах. Гавань уже погрузилась в полумрак, и Ли Юэ наконец сбросил свой суетливый лик и укутался в теплый свет фонарей.
— Каждый раз, когда мы покупаем рыбу-тигра, Паймон вспоминает Бронзового Воробья.
— Я тоже, — вздохнула Люмин.
Паймон подлетела ближе, прижалась к ее плечу, словно пытаясь утешить.
— Знаешь, иногда Паймон думает… А если бы остальные Яксы были живы, был бы Сяо хоть капельку счастливее?
Люмин посмотрела на стаканчик с чаем, зажатый в руке. Паймон даже не представляла, сколько раз она прокручивала в голове ту же самую мысль. Навещая восстановленный храм Бронзового Воробья и воскуривая благовония, она думала не об ушедших эпохах и не о подвигах Якс, которым суждено было стать историей. Она думала о настоящем — и о том, кому пришлось жить с памятью о совершенных грехах, с мыслью, что когда-то он был чуть менее одинок.
— Ты права, Паймон, — прошептала Люмин.
Она подскочила на ноги.
— Куда ты? — изумилась Паймон.
— Побудь здесь, — попросила Люмин, отложив еду. — Я скоро вернусь. Отсюда открывается хороший вид, да?
— Да, но…
— Отлично, — кивнула Люмин и умчалась, ничего не объясняя.
А через десять минут вернулась, сжимая в руках еще одну порцию жареной рыбы-тигра и холодного травяного чая.
— А, ты захотела добавки! Ну, могла бы сказать, потому что Паймон не наелась…
— Эй, Сяо! — позвала Люмин, не обращая внимание на возгласы своей спутницы, вскоре переросшие в бессвязное бормотание (не очень лестное в адрес Сяо).
Он появился беззвучно, с бесстрастным видом шагнув вперед из черно-зеленых всполохов. Его губы скривились, но прежде, чем он успел выдать очередную колкость, Люмин протянула ему порцию рыбы и чай.
— Это не миндальный тофу, конечно. Но это тоже очень вкусно, и…
— Люмин, — прервал Сяо. Протянув руки, он осторожно забрал еду — так, словно это была по меньшей мере бомба замедленного действия. — Спасибо.
Они встретились глазами, и Люмин улыбнулась. Уголок губ Сяо дрогнул. Это сложно было назвать улыбкой, но он по крайней мере попытался. Ни слова больше не говоря, оба устроились на краю причала и некоторое время просто ели, поглядывая то на звезды, то на огни гавани.
— Итак, что сказал тебе Чжун Ли? Надеюсь, вы не забыли поговорить о делах, пока наслаждались блюдами «Глазурного павильона».
Опустив некоторые подробности, Люмин пересказала ему разговор с Чжун Ли и показала визитку «особого специалиста». Затем она поведала о встрече с Бэй Доу и о грядущем плавании на «Алькоре».
— Полагаю, здесь наши пути расходятся, — мельком взглянув на Сяо, сказала она. — Спасибо, что подал идею поговорить с Чжун Ли.
— Мм, — неопределенно отозвался Сяо.
— И спасибо, что отозвался на мой зов. Дважды. Здорово знать, что на тебя можно положиться.
— Если что-то случится…
— Да, я знаю.
Неловкость наступившего молчания можно было пощупать руками, и Паймон, почувствовав это, неуверенно кашлянула.
— Паймон надо… Надо… О, выкинуть мусор, вот что Паймон надо! — выпалила она и, подхватив остатки еды, включая недоеденную порцию Люмин, умчалась в сторону уличных ларьков.
Сяо торопливо допил чай и поднялся. Люмин поднялась тоже, и их взгляды снова встретились. Люмин ожидала увидеть в глазах Сяо холодность и отчужденность, но вместо этого вдруг различила искорки веселья, которые он так старался спрятать.
— Поехали с нами! — выпалила она. — То есть…
Отступать было поздно. Люмин знала, что Сяо откажет, но взять свои слова обратно уже не могла.
— Я знаю, что тебе надо выполнять контракт и защищать Ли Юэ. Я просто… Сяо, когда ты в последний раз покидал эти берега? Ты когда-нибудь видел другие королевства? Пил вино из одуванчиков, любовался цветением сакур Инадзумы? За пределами Ли Юэ лежит огромный прекрасный мир. В нем полно опасностей, красот и приключений, и я просто подумала, что было бы здорово разделить их с кем-то… Вроде тебя.
Сяо скрестил руки на груди и, опустив голову, отвернулся. Некоторое время он стоял недвижимо, не произнося ни слова, и Люмин даже испугалась, что обидела его. Наконец хмурые складки на лбу Сяо разгладились, и он, повернувшись, мягко произнес:
— Люмин, я ценю твое предложение. И твою заботу тоже. Но… Ты же знаешь. Я не могу отправиться в путешествие просто потому, что хочу. Потому что я не такой, как ты, и никогда таким не стану.
Люмин открыла рот, чтобы перебить, и Сяо торопливо закончил:
— Я оружие. Что я видел, где я бывал — все это не имеет значения. Я должен защищать Ли Юэ. Это мой долг. Я не могу иначе.
— Да, я понимаю.
— Люмин…
Она подняла на него твердый взгляд, на ее губах застыла ничего не значащая улыбка. Сяо шагнул вперед, но она отстранилась, подняла руки, словно пытаясь защититься.
— Не надо, Сяо. Тебе надо оберегать Ли Юэ. Увидимся… как-нибудь.
Неопределенно поведя ладонью, она развернулась и зашагала прочь. Подлетевшая Паймон быстро сообразила, что случилось, и, попрощавшись с Сяо, заспешила следом.
Некоторое время Сяо стоял на пристани, глядя им в спины. Наконец он надел маску и, приглушенно ругнувшись, растворился в черно-зеленой вспышке.
*
— Чем бы он тебя ни обидел, он того не стоит, — сказала Бэй Доу. — Ты заслуживаешь большего.
— А? — рассеянно отозвалась Люмин.
Она только-только поднялась по трапу, и Бэй Доу, которая весь вечер была занята в порту, никак не могла увидеть ее с Сяо. Тем не менее, она безошибочно определила, откуда взялось мрачное выражение на лице Люмин.
— Поверь, я на милю вокруг чувствую, когда кто-то обижает членов моего экипажа, — ухмыльнулась Бэй Доу. — Ты не представляешь, сколько разбитых сердец я уже видела. Скажем, однажды в порту Кадзуха…
Она сообразила, что сболтнула лишнего, и прикусила язык. Бэй Доу никогда не была сплетницей, и хоть она относилась к мимолетней влюбленности Кадзухи с насмешкой, она понимала, как важен был для него этот быстротечный роман. Она знала, как остро после смерти Томо Кадзуха воспринимает расставания, и подтрунивать над другом ей не хотелось.
— Когда постоянно путешествуешь, не остается времени на серьезные отношения, — сказала она вместо этого. — И тогда каждый роман на одну ночь обретает ценность союза на всю жизнь.
Прислонившись к борту, она открыла пиво и протянула бутылку Люмин, но вовремя вспомнила, что ей не положен алкоголь.
— Вот только твое восприятие не меняет того факта, что это все еще роман на одну ночь, — сделав глоток, продолжила Бэй Доу. — Ты столько времени проводишь в дороге. Наверняка понимаешь, что я имею в виду.
Вздохнув, Люмин прислонилась к борту рядом с Бэй Доу и взглянула на ночное небо, усыпанное звездами.
— Все немного сложнее, Бэй Доу.
Бэй Доу, глядя перед собой невидящим взором, усмехнулась.
— Да. Могу представить.
Встрепенувшись, она хлопнула Люмин по плечу.