Остро взвизгнул ветрило, и тут почувствовал Волод, что снаружи наступает ночь, и сейчас отправится на охоту свора снежных духов.
Быстро понеслись мысли:
«Теперь я понимаю. Они (по крайней мере, большая их часть) - те самые Гробопольские насильники. Они забыли свое прошлое! Да и не удивительно – ведь и я забыл!.. Итак, сегодня решающий день. Либо они поглотят Царя, воинов, и моего отца – тогда никогда уже не удастся вырваться из этой тюрьмы. Вечные побои, ужас, боль. Быть может, в конце концов, я не выдержу – сломаюсь, подчинюсь… Либо – сегодня я что–то должен сделать. Изменить! Вырваться!.. ВЫРВАТЬСЯ!!»
Стены дрогнули, затрещали, сыпанули ледяным крошевом. Драные тени беспорядочно заметались, заверещали. Сдержавшие Волода цепи раскололись, и тут же он оказался в стремительном вихре. Помчал по пустынным коридорам, и все молил на пределе сил:
– Вырваться!.. Освободиться!.. Вырваться!..
А еще была мольба о прощении. Он знал, что Дева никогда и не держала на него зла, но сам себя не мог простить, а потому молил…
И вновь он в вихре – мучительно сплетенный с иными телами. Жгут холодом изумленные и злые голоса:
– Опять с нами?!.. Ты же Крыса!.. КРЫСА!!!.. Неужели ты прощен?!.. Быть такого не может!..
А Волод действительно не знал, почему он прощен. Разве что чувствовал: все здесь взаимосвязано, и раз уж он истину вспомнил, и вырваться пожелал – так и получилось…
Снежные духи чувствовали предстоящую обильную трапезу, потому быстро оставили «неугодного» Волода, а он кружился среди них – обдумывал, что делать дальше. Когда достигли царевых воинов, Волод вырвался из общего потока.
– А–А–А–А–А!!! – завопили остальные. – Предатель! ПОГЛОТИТЬ ЕГО!!!
И кто–то метался во мраке, вопил, ползал, рыдал.
– ОТЕЦ!!! – громовым голосом закричал Волод. – Я ПРИШЕЛ!!! ВРЕМЯ ИСКУПИТЬ НАШИ ГРЕХИ!!!! ОТЕЦ!!!!
Именно этот громовой вопль услышал Творимир, и, оторвавшись от ледяной стены, пополз к своему сыну.
– ПРЕДАТЕЛЬ!!! – ревел вихрь снежных душ, и исполинским валом вздыбился, чтобы раздавить.
Подполз Творимир, прохрипел:
– Я здесь, сын…
– Отец, ты помнишь – под стенами Гробополя, мы вновь предали Деву. Отдали ее на растерзанье этим насильникам.
– Да. Помню, и знаю – теперь пришла пора искупить…
Все были поглощены своими чувствами, и никто не замечал, как трясутся каменные склоны.
Сейчас обрушиться на отца и сына вихрь призрачных душ. Но за мгновенье до этого сошла лавина. Погребла в себе и правых и виноватых.
* * *
Темень и холод.
Не было больше ни Творимира, ни Волода–младшего, но было единое, сотканное из них сознание, и была молитва:
– Прости! Если это возможно, если еще не поздно – прости!.. Измени все это!.. Я жажду бороться!..
И мрак зашевелился. Снежные массы обратились в вихри птичьих крыл. Проскальзывал знакомый, печальный девичий лик…
Крылья расплетались, а Творимир–Волод скользил вниз.
Удар о поверхность. Покачиваясь, поднялся. Кругом метались красные блики, некая исполинская постройка нависала над ними. А здесь, внизу, в грязных лужах, молодчики держали деву, и, гнусно ухмыляясь, кричали Творимиру:
– Неугодно ли вам первому повеселиться! Мы ее подержим! Прямо здесь!..
– Выпустите ее!
– Что?! – они опешили.
Творимир зарычал, и, сжав кулаки, бросился вперед. Не было иного оружия, кроме кулаков, и он дрался. Дрался с остервененьем, хрипел, рычал. Ему оказывали сопротивление, тоже били, но он не чувствовал боли.
Наконец, насильники испуганно возопили, и, бросились врассыпную. Творимир гнался за ними.
Вдруг они стали крысами – тощими, облезлыми. Теперь они не вопили – верещали. Толкались, падали в грязевые лужи, барахтались и тонули.
Творимир обернулся – девы уже не было.
Зато из–за поворота ущелья появилась голова отряда. У Бригена Марка был очень нездоровый вид – воспаленные глаза, впалые щеки. И, когда Творимир подошел к ним, Бриген без всякой злобы, но устало проговорил:
– Опять ты пропал… А я ничего не понимаю – запутался. Вот, будто занесло нас лавиной. И… умер я. А теперь вот – жив. Кажется – целая вечность прошла… С нами происходит что–то необъяснимое.
Ехавший рядом маленький человечек с большим черепом – тоже бледный, согласно кивнул, и молвил:
– Именно – необъяснимое. Я могу предположить, что на самом деле прошло уже множество земных лет…
– Как так? – испуганно спрашивал еще один ехавший рядом землянин.
– Ничего не знаю… – шептал маленький человечек. – Ну, может… планета убивает и возрождает нас вновь и вновь. Вертит, крутит нами так, как ей угодно… Нет – я не могу ничего объяснить. Здесь нет необходимого оборудования, и… никогда уже не будет!..
– Так, ну а что дальше? – спросил Творимир.
– Похоже, мы вплотную подъехали к Яслям Богом. – ответил Бриген Марк.
– Только, наши первые разведчики не заметили этого… замка… – отозвался человечек.
– Какие разведчики? – устало выдохнул Бриген. – Когда это было?.. Вечность назад?.. Я вот ни в чем не уверен.
Творимир обернулся. Затем задрал голову.
К небу дыбилась черная махина. Уныло серели тысячи однообразных окон. За окнами было движенье, слышались обрывки слов.
Широкая дверь распахнута. За ней виднелась лестница. Никаких запоров, никаких стражей – и это настораживало больше всего.
Тем не менее, они пошли. Им просто не оставалось ничего иного.
Глава 7. Замок
Сразу за дверью навалился затхлый, тяжелый воздух веками не проветриваемого помещения. Они поднимались по растрескавшейся, каменной лестнице – и с каждым шагом сгущался сумрак.
Вдруг лестница закончилась, и они оказались на мрачной, укутанной в темно–серый полусвет улице. Камень был под ногами, усеянные квадратными окошками стены дыбились вокруг – тянулись во все стороны, терялись во мраке. Каменное марево густело над головой.
Унылой змеей выполз заметно поредевший после лавины отряд на улицу – прополз с версту, и тут Царь остановился. Темные капли пота катились по его лицу, он тяжело дышал, с трудом выговаривал:
– Дурно мне… Надо бы остановиться, передохнуть…
Усталость, дурноту чувствовали и все остальные. Бриген Марк провел дрожащей рукою по пылающему лбу, и вздохнул:
– Воздух здесь дурной… тяжелый…
– Между прочим, мы заблудились. – заявил человечек с большим черепом.
– Что? – спросили разом несколько голосов.
– А то, что в этих стенах бессчетно дверок, как две капли воды похожих на ту, из которой мы вышли. Сначала я еще пытался их считать, но быстро сбился… Здесь кружится голова… мысли путаются…
Творимир молвил:
– Хотел бы я знать, кто все это построил. Ведь это ж сколько труда!..
Не успел он это сказать, как от стен отделились, приблизились невзрачные, темно–серые, сливающие с камнем и нездоровым воздухом фигуры. Все же это были люди – тощие, ветхие, видно терзаемые какими–то недугами. Они кланялись Царю и остальным и говорили:
* * *
– Милости просим, к нам в гости.
– А вы, собственно, кто такие? – раздраженно осведомился Царь.
– А мы здесь живем.
– А нам у вас делать нечего! – нахмурился Царь. – Показывайте как пройти…
Но он не договорил – схватился за сердце, и если бы местные жители не подхватили его – вывалился бы из седла.
– Арррххх… – Тиран заскрежетал зубами. – …нужен отдых. Но мы держаться вместе…
Теперь на местных надвинулся воевода – перехватил своей богатырской ручищей за шкирку, вздернул в воздух.
– Слышал, что тебе Государь сказал?! Не вздумай нас по разным комнатам вести!
– Конечно! Конечно! Конечно! – вразнобой заверещали местные.
И прямо против них, в стене раздвинулись широкие каменные ворота…