не говорил мне другого. И зная Ронга — он бы скорее погиб, чем позволил
врагам последовать за нами.
В какой-то момент я сообразила, что обхватила себя руками за плечи, а по
щекам текут слѐзы.
— Он защищал короля и тебя, — Бахамутов вдруг прижал меня к себе,
крепко обнимая и успокаивающе поглаживая по волосам.
Пальцы невольно впились в его черную футболку.
— Как… — я задержала дыхание, чтобы не всхлипнуть. — Как это
произошло?
— Он остался в пещере. При этом он уже был больше драконом, чем
человеком. Я хотел остаться и помочь, но Ронг не желал и слушать моих
возражений, сказав, что я обязан отправиться с вами. А так же не дать никому
из чам у последовать. Я прекрасно понимал, что он прав, поэтому уложив ещѐ
некоторых приспешников огненной богини, ушѐл за тобой и Нгиеном. До этого
Ронг успел мне рассказать, что если всѐ пойдет совсем плохо, и он будет не в
состоянии справиться, то заведѐт воинов в каменное нутро хантайских пещер
так, что те уже не выберутся. Он знал места, где вот-вот мог произойти обвал,
поэтому и не боялся, что кто-то из слуг Тхун Лыа выберется живым. Но при
этом и не менее, прекрасно понимал, что погибнет вместе с ними.
Что это за место? Какой обвал? Каким образом? Одни вопросы, но нет
ответов. Я не сомневалась в мощи Ронга и приобретѐнных знаниях от учителей.
Значит, он знал что и как делать.
62
— Но тебе нужно уехать, — Бахамутов продолжал обнимать меня и
успокаивать. — Ронг не хотел бы, чтобы ты жила воспоминаниями.
Жила? Я не была уверена, что смогу жить как раньше. После
воспоминаний о Кхур-Табате и Ланг-Тхоре, а также о многом другом.
— Ну, тише-тише — шепнул Руслан. — Это больно… потерять любимого
человека. Но всѐ равно нужно помнить, что жизнь продолжается.
Почему-то в этот момент появилась такая неконтролируемая злоба и
ярость, хотелось со всей силы врезать кулаком прямо по бахамутовской
физиономии, потому что он явно не понимал, о чем говорит.
Но оператор, словно почувствовал моѐ желание, и крепче прижал к себе.
— К тому же я не хочу терять второго напарника. То есть напарницу.
Сказанное показалось каким-то странным. Злость мгновенно исчезла,
оставляя место горькой пустоте. Но вместе с ней появилось и удивление.
Бахамутов никогда не рассказывал, что работал с кем-то ещѐ. В смысле, я
знала, что Руслан не новичок в съѐмочном деле, но о своих бывших коллегах он
всегда молчал.
Я чуточку отодвинулась и внимательно посмотрела на него.
— Что имеешь ввиду?
— Несколько лет назад была передача «За краем света», — усмехнулся
Бахамут. — Я там был таким же оператором, как и здесь. И работал в паре с
весьма сообразительным и грамотным ведущим. Его звали Артур
Корженевский. Возможно, ты что-то слышал. Снимали сюжет на Гавайях,
после которого он домой не вернулся. В проект приходили потом и другие,
однако долго программа не прожила. Корженевский был еѐ душой.
63
— Был? — я настороженно посмотрела на Руслана. — Твой напарник…
погиб?
Оператор на несколько секунд замолчал.
— Можно и так сказать. Там, на острове Оаху, мы столкнулись с вещами,
которые неподвластны здравому смыслу. Я не думал, что это когда-нибудь
сможет со мной повториться. Но когда мы оказались в храме Те, и старик увѐл
меня Кхур-Табат, я ничему не удивлялся.
Действительно, ведь только я задаю Бахамутову вопросы. Он же не выдал
и тени изумления по поводу происходившего.
— Руслан, а что… что произошло на Гавайях?
Бахамутов нахмурился. Возможно, он бы и рассказал, но заглянувший в
палату врач сказал, что больному нужен отдых и попросил посетителя оставить
меня одну.
Оператор встал. Перед тем, как направиться к двери, он посмотрел на
меня и легонько потрепал по плечу.
— Я тебе расскажу, когда будем лететь домой. Так что лежи и
выздоравливай.
Я хотела было что-то сказать, но врач только покачал головой и закрыл
дверь за вышедший Бахамутовым.
«Лежи и выздоравливай… Я попытаюсь. Правда».
* * *
Здесь всѐ не так, как дома. Там, в заснеженном и просторном крае, где
живут статные светловолосые и светлоглазые люди, непредсказуемые и
непокорные, с добрыми душой и сердцем. Не так.
64
Здесь аккуратные каменные улочки и старинные здания. Здесь изящный
небогатый, но открытый и душевный народ, что покрывает свои головы
конусообразными нон-ла, выращивает рис и делает шѐлк.
По вечерам улицы полны смехом и говором, а на домах и магазинах висят
китайские бумажные фонарики, сквозь которые мягко просачивается теплый
медовый свет.
Может ли у человека быть две родины, а душа разделена надвое? Может
ли он жить настоящим и одновременно помнить, помнить, помнить… То, что
было когда-то очень давно. То, что исчезло и покрылось пылью веков…
Я знаю, что может. И что половина меня умерла здесь, в стране
татуированных людей. В городе, что застыл во времени. Истлела в огне На-
Теру и пеплом осыпалась в волны Тху Бон.
Подо мной проносятся земли республики Вьетнам, а стальные крылья
самолѐта разрывают снежно-белые облака. Я покидаю землю потерянной души.
Хотя и знаю, что забыть этого не смогу никогда.
В аэропорту нас провожали Нгиен и уже полностью поправившийся Ву
Ван Ньеп. Кто же знал, что переводчик на самом деле слуга юного короля, а его
попадание в больницу было подстроено оказавшейся в современном мире Тхун
Лыа? Мальчишка всѐ держал меня за руку и почти без остановки просил как
можно скорее приехать в гости.
Я знаю, что он тоже переживал, однако держался молодцом. Сейчас он
уже не король, но выдержка осталась прежней. На вопрос: почему Нгиен
оказался здесь и сейчас целым и невредимым был достаточно простой ответ.
Смерть Ронга освободила энергию На-Теру, и Озеро привлекло еѐ к себе,
отправляя нас в будущее.
65
Я обещала вернуться. Не скоро. Нужно время, чтобы утихла боль, и
появилось желание жить дальше. Нужно время, чтобы всѐ осознать и вернуться
на вторую родину с гордо поднятой головой и покоем в сердце.
Но я вернусь.
Ради Нгиена, ради себя.
Ронг. Я люблю тебя. И смерть не разлучит нас.
Эпилог
Если вы думаете, что по приезду домой наши приключения закончились,
то вы глубоко ошибаетесь.
Первой новостью было – Савинский оставляет проект, и его берѐтся
продюсировать другой человек. Олег Дмитриевич не пояснил нам причин
своего ухода, однако перед тем, как распрощаться, пожал обоим руки (да, и мне
тоже, несмотря на мой пол), и сказал, что сейчас вынужден уехать. Но
обязательно вернѐтся. Тот, на чьи плечи ляжет ответственность за «Мир за
гранью», надѐжный и добропорядочный человек. С ним будет приятно
работать. Возражать не имело смысла, однако мы очень жалели о том, что
Савинский нас покидает таким образом.
— Говорила мне мама, - ворчал Бахамутов, положив руки в карманы и
шагая по холлу аэропорта. – не лезь ты, куда не надо. Не жди от судьбы того,
чего не бывает. Всѐ равно будет так, как задумано.