Случившееся встряхнуло его нервную систему, а такое случалось нечасто. Гарт Фликинджер, дипломированный пластический хирург, уважаемый коллегами член Американского общества пластических хирургов, редко нервничал.
Сейчас он чувствовал себя лучше, крэк тому поспособствовал, но стук в дверь определенно не радовал.
Гарт обошел диван и пересек гостиную, приминая коробки от фастфуда, во множестве разбросанные по полу. На плоском экране невероятно сексуальная журналистка с очень серьезным видом рассказывала что-то о пожилых женщинах, которые находились в коматозном состоянии в доме престарелых, расположенном в округе Колумбия. Серьезность журналистки только повышала ее сексуальность. У нее первый размер бюстгальтера, подумал Гарт, хотя фигура просто молит о втором.
– Почему только женщины? – размышляла вслух журналистка с плоского экрана. – Поначалу мы думали, что болезни подвержены только очень старые и совсем юные, но теперь ясно, что заболевают женщины любого возраста…
Гарт прижался лбом к двери, хлопнул по ней ладонью.
– Прекратите! Хватит!
– Открывайте!
Голос был низкий и злобный. Гарт набрался сил и оторвал голову от двери, чтобы посмотреть в глазок. На крыльце стоял афроамериканец лет тридцати пяти, широкоплечий, с потрясающими чертами лица. Бежевая униформа мужчины заставила сердце Гарта учащенно забиться: коп! Но потом он заметил нашивку: «СЛУЖБА ПО КОНТРОЛЮ ЗА БЕЗДОМНЫМИ ЖИВОТНЫМИ».
Ага, собаколов. Красавец собаколов, но все равно собаколов. Здесь сбежавших собак не прячут, сэр, так что никаких проблем.
Или проблема все-таки была? Как знать? А вдруг этот парень – приятель полуголой гарпии из трейлера? Гарт полагал, что лучше быть ей другом, чем врагом, но гораздо, гораздо, гораздо лучше держаться от нее подальше.
– Тебя послала она? – спросил Гарт. – Я ничего не видел. Так ей и скажи, хорошо?
– Я не знаю, о ком вы говорите! Я пришел сюда по своим делам! А теперь открывайте! – снова крикнул мужчина.
– С какой стати? – спросил Гарт и тут же добавил, для пущей убедительности: – И не подумаю.
– Сэр! Я только хочу с вами поговорить! – Собаколов попытался понизить голос, но Гарт видел, как кривится его рот, борясь с потребностью – да, потребностью – продолжить орать.
– Не сейчас.
– Кто-то сбил кошку. Этот человек ехал на зеленом «мерседесе». У вас зеленый «мерседес».
– Это печально. – Гарт имел в виду кошку. Не «мерседес». Пластический хирург любил кошек. И футболку свою, с изображением «Flamin’ Groovies», тоже любил. Сейчас она комком лежала на полу у лестницы. Гарт воспользовался футболкой, чтобы стереть кровь с крыла своего автомобиля. Да уж, обложили со всех сторон. – Но я ничего об этом не знаю. У меня выдалось трудное утро, поэтому вам лучше уйти. Извините.
Удар, дверь сильно тряхнуло. Гарт отпрянул. Незнакомец врезал по двери ногой.
В дверной глазок Гарт видел, как натянуты жилы на шее собаколова.
– Моя дочь живет у подножия холма, придурок! А если бы это была она? Если бы ты сбил ее, а не кошку?
– Я звоню копам. – Гарт надеялся, что для собаколова его слова прозвучат более убедительно, чем для него самого.
Он вернулся в гостиную, плюхнулся на диван, взял трубку. Мешочек с крэком лежал на кофейном столике. До Гарта донесся звон разбитого стекла. Потом скрежет металла. Сеньор Собаколов набросился на его «мерседес»? Гарта это совершенно не волновало, во всяком случае, сегодня. Все равно автомобиль застрахован. Бедная наркоманка. Ее звали Тиффани, она была такой больной и такой милой. Мертва ли она? Убили ли ее люди, которые напали на трейлер (он предполагал, что странная женщина была частью банды)? Гарт сказал себе, что Тифф, какой бы милой она ни была, не его проблема. Лучше не зацикливаться на том, чего нельзя изменить.
Мешочек был из синей пленки, поэтому и кристаллы казались синими, пока ты их не доставал. Возможно, так Трум Мейвезер неумело намекал на сериал «Во все тяжкие». Что ж, после этого утра уже не будет никаких бестолковых намеков от Трума. Гарт выбрал кристалл, бросил в трубку. Измывательства сеньора Собаколова над «мерседесом» запустили сигнализацию: бип-бип-бип.
На экране телевизора показывали светлую больничную палату. Две женщины лежали под больничными простынями. Их головы покрывали клочковатые коконы. Словно женщины натянули пчелиные ульи. Гарт раскурил трубку, глубоко затянулся, задержал дыхание.
Бип-бип-бип.
У Гарта была дочь, Кэти. Ей было восемь лет, она страдала гидроцефалией и жила в специализированном интернате, очень хорошем, неподалеку от побережья Северной Каролины, где в воздухе чувствовался соленый привкус. Он платил за все, потому что мог себе это позволить. Для девочки было лучше, когда за ней приглядывала мать. Бедная Кэти. Что он сказал себе насчет той наркоманки? Точно: лучше не зацикливаться на том, чего нельзя изменить. Проще сказать, чем сделать. Бедный Гарт. Бедные старушки с головами, всунутыми в пчелиные ульи. Бедная кошка.