– Что ж, я все равно не биолог. А раз она не испытывает никаких неудобств…
Лицо Китти покрывал тонкий, просвечивающий слой белого вещества, плотно облегавший кожу. Будто саван. Клинт мог сказать, что глаза Китти закрыты, и мог сказать, что они движутся, как при быстром сне. Сама идея, что она видит сны, когда ее лицо затянуто этим веществом, тревожила его, хотя он и не мог объяснить почему.
Клочки этого полупрозрачного материала появились на вялых запястьях и кистях, покачивались, словно под ветром, заползали на пояс униформы, соединялись между собой. Глядя, как распространяется это вещество, Клинт предположил, что со временем оно покроет все тело Китти.
– Похоже на «платочек фей». – Начальник скрестила руки на груди. Она не выглядела расстроенной, лишь задумчивой.
– «Платочек фей»?
– Их плетут травяные пауки. Их можно увидеть утром, пока не высохла роса.
– А-а-а. Понятно. Иногда я вижу их в своем дворе.
Какое-то время они молчали, наблюдая за маленькими щупальцами полупрозрачного вещества. Глаза под опущенными веками Китти пребывали в непрерывном движении. Где она сейчас была? Снились ли ей наркотики? Китти однажды сказала Клинту, что процесс подготовки нравился ей даже больше, чем кайф. Сладкое предвкушение. Снилось ли ей, как она режет себя? Снился ли ей Лоуэлл Грайнер, торговец наркотиками, обещавший убить ее, если она кому-нибудь расскажет о том, чем он занимался? Или ее мозг отключился, блокированный вирусом (если это был вирус), который проявлял себя вот такой паутиной? Являлись ли ее движущиеся глаза нейронным эквивалентом оборванного провода, брызжущего искрами?
– Все это страшно до усрачки, – призналась Джейнис. – А я такими фразами не разбрасываюсь.
Клинта радовал скорый приезд Лайлы. Что бы между ними ни произошло, он хотел увидеть ее лицо.
– Мне нужно позвонить сыну, – сказал Клинт, обращаясь скорее к самому себе.
Рэнд Куигли, дежурный этажа, всунул голову в камеру. Бросил быстрый, обеспокоенный взгляд на неподвижно лежавшую женщину с покрытым паутиной лицом, потом повернулся к начальнику и откашлялся.
– Шериф с арестанткой подъедет через двадцать или тридцать минут. – Он помолчал. – Бланш сказала мне о двойной смене, начальник. Я готов оставаться здесь столько, сколько потребуется.
– Молодец.
По пути в камеру Клинт рассказал Коутс о женщине, судя по всему, убившей двух мужчин, и о том, что Лайла привезет ее сюда. Начальник, куда в большей степени озабоченная словами Микаэлы, отнеслась к нарушению инструкций с нехарактерным для нее безразличием. Клинт вздохнул с облегчением, которое длилось считаные секунды, пока она не выложила все, что узнала об Авроре.
Прежде чем Клинт успел спросить, шутит ли она, Коутс показала ему айфон с выведенной на экран первой страницей «Нью-Йорк таймс». ЭПИДЕМИЯ, – кричал огромный заголовок. В статье говорилось, что у женщин во сне образовывалось некое покрытие, что они не просыпались, что в западных часовых поясах происходили массовые волнения, а в Лос-Анджелесе и Сан-Франциско начались пожары. Ничего о том, что случалось при попытках снять эту «вуаль», заметил Клинт. Возможно, потому, что это был только слух. Возможно, потому, что это была чистая правда, но средства массовой информации пытались не допустить всеобщей паники. На текущий момент кто мог знать наверняка?
– Ты сможешь позвонить сыну через несколько минут, но, Клинт, дело чрезвычайно серьезное. У нас в смене шесть дежурных, плюс ты, я, Бланш в офисе и Данфи из отдела обслуживания. А в тюрьме сто четырнадцать женщин-заключенных, и еще одну скоро привезут. Большинство дежурных, как и Куигли, знают, что такое долг, и я уверена, что они не подведут. За что я благодарю Бога, потому что понятия не имею, когда нам ждать подкрепления и в каком количестве. Ты понимаешь?
Клинт понимал.
– Хорошо. Для начала, док, что нам делать с Китти?
– Мы свяжемся с ЦКЗ, попросим прислать парней в защитных костюмах, чтобы они увезли ее и обследовали, но… – Клинт раскинул руки, показывая, что смысла в этом нет. – Если эта зараза распространяется так быстро, как ты говоришь, а новости вроде бы это подтверждают, нам не помогут, пока не разберутся, что к чему.
Коутс по-прежнему держала руки скрещенными на груди. Клинт задался вопросом, а не трясет ли ее? Мысль одновременно подбодрила его и напугала.
– Надо полагать, в больницу Святой Терезы или еще куда-нибудь ее тоже вряд ли заберут. Очевидно, у них своих пациентов выше крыши.
– Мы можем им позвонить, но, думаю, все именно так, – кивнул Клинт. – Так что давай запрем камеру и объявим карантин. Не нужно, чтобы к ней кто-то приближался или прикасался, даже в перчатках. Ван может следить за ней из Будки. Если что-то изменится, если ей станет плохо, если она проснется, мы сразу прибежим.