Джессика, Вадим и еще несколько человек сразу улетели, а Олег, завершая дела, наслаждался комфортом пятизвездочного отеля, отдыхая от палаток, стрельбы и хаки. Целыми днями он разгуливал по роскошному номеру в одном белоснежном полотенце, выходя только к бассейну и иногда – в бар. Все сомнения о выбранном пути, мучившие его в затерянном храме, растворились.
И вот, когда Олег выходил из душа, встряхивая свои наконец-то чистые от песка черные волосы, на его личный телефон пришла смс.
«Привет. Новости смотришь?)»
И Олег впервые включил ЕвроНьюс…
========== Часть 7. Сломанные мечи ==========
Комментарий к Часть 7. Сломанные мечи
Действие главы происходит в одной ветке, поэтому курсив лишний.
- И я включил ЕвроНьюс, - тяжелым тоном договорил Олег, а затем и вовсе отчеканил молотом, - а дальше ты знаешь.
Сергей глядел прямо перед собой и дожевывал абрикос, зачем-то вертя в руках косточку, а потом поднял взгляд на Олега. Его челюсть задергалась, и глухим, резким замахом прозвучал вопрос:
- Ну и зачем ты приперся?! Баба-Яга же прямо сказала Ивану не лезть?!
Руки Разумовского вцепились в обивку дивана, он отвернулся, стискивая зубы.
Олег, как подброшенный, встал, отошел к шкафу-стенке, оперся о неё спиной и скрестил руки на груди. Лицо его потемнело. Они и раньше не молчали на эту тему, но теперь все урывки складывались в целое. Сергей еще слаб, но они взрослые мужики. Пора «резать, не дожидаясь перитонита»!
- И не надо было! В конце концов, Нельсон Мандела из тюрьмы вышел сразу президентом! Но меня подвело собачье чувство… Не долга, дома.
Широко раскрыв глаза, Серый снова повернулся к нему. В их выражении проступило что-то… Наивное? Чистое? Разум был полностью открыт. Что же, Олег вздохнул и, перебирая пальцами свои волосы, тоже открылся:
- Устал терять и отбрасывать прошлое. Родителей – забудь, бабку – забудь, свой дом – кроме кулона и одежды, в которой забрали – сгинул. Лучший друг высоко взлетел. И вот, я командир отряда, крутой и уважаемый… Но увидел, как рухнула уже твоя жизнь, и не смог отмахнуться, решил “погеройствовать”. Мне так уютно было у этих, затерянных в песках, что я подумал сам создать подобное место. И спасти друга.
Договорив, Олег машинально взял абрикос, но бросил обратно. Поднос зазвенел. А рыжий друг сидел неподвижно. Его взгляд то проваливался под лед, то опять выныривал, он сжал рубашку на груди и чуть дергал ткань. Потом обмяк, откинулся на спинку дивана и ответил четко, но тихо:
- А я тебе всё сломал. Искалечил, отнял карьеру командира. Сделал своей собакой, которую быстро пристрелил, как хозяин-живодер.
Разумовский стал тереть ладонями виски, его колени дрогнули. Но, опустив руки, он увидел, что Олег недовольно, с дергающимися щеками, мотает головой:
- Нет, Серый, жалеть меня не надо.
Волков клацнул зубами и сел, оседлав стул спинкой вперед:
- Мы большие мальчики, и каждый огреб за своё. Да, я тех людей возненавидел за тебя. Но увидеть, что мой друг – сошел с ума и одержим, не захотел, никак не остановил, наслаждаясь пошлой атмосферой Бондианы. Только в клетке понял, что я тоже мясо. И что уничтожил свою команду. И привез простых людей на убой. Лагерный питбуль не смог стать вожаком, бездумно выполнял приказы – и был завален. По заслугам.
Бледная искра шевельнулась в памяти Сергея, и он окрепшим голосом сказал:
- А я тебя предупреждал, между прочим, в одиннадцатом классе!
Олег недоуменно посмотрел на него, вдруг севшего прямо, закинувшего ногу на ногу и сцепившего руки на колене. Сергей же еще громче и тверже сказал:
- Говорил не идти в армию, говорил, что там сходу научат подчиняться по свистку. И в первый раз ты же меня послушал!
Так и было, Олег тоже вспомнил. Послушал, но к концу первого семестра юный Волков махнул рукой на ВУЗ и снова потянулся к «калашникову» … На проводах Серый напился и спел ему в караоке бессмертную «In the Army Now», не забыв актуально переделать строчку про дядю Сэма. Позже, Сергей очень радовался, что эпоха камер тогда еще не пришла, настолько шикарное зрелище не попало на Ютуб. И не напивался больше никогда.
Режущая тоска накатила еще сильнее. Олег деланно хмыкнул:
- А ты прав… а что теперь? Сидим на пепле и уныло ворошим его.
Они не замечали, как стемнело. Сергей встал, прислонился боком к окну и уставился наружу. По его лицу пару раз проскользнули голубоватые пятна фар от машин, пока он не сказал:
- Мы в этом пепле лежим, как две тряпки. Как так мы всё разрушили?
- Не знаю, - с кривой усмешкой покачал головой Олег. – С детства друг друга поддерживали - и шли вперед, а потом что-то сломалось.
И снова в темной комнате повисла тишина. Немые тени и призрачные блики скользили между двумя сломанными мужчинами, как в печальном загробном мире.
По лицу Разумовского скользнул очередной отсвет, золотой. И Сергей вымолвил:
- Потому что мы друг друга уже не поддерживали, а потакали…
Где-то скрипнули покрышки об асфальт. Сергей устало оперся о стекло, Олег смотрел в пол, его брови сошлись в одну линию.
- Согласен, - он глубоко вздохнул. – Начал мудрость веков отращивать?
- Старость не радость, а прибить некому, - Сергей качнулся назад-вперед, держась за подоконник, потом почти подбежал к выключателю. Тусклый, но приятный желтый свет прогнал тени.
- Я пойду, пройдусь вдоль реки. Свежий воздух…
- Только не вздумай топиться, - Олег встал, но не пошёл за ним.
- Не буду. С моим «вековым багажом» стану мистером Банши и буду выть над омутами до Второго пришествия.
Слушая, как Серый шуршит курткой, Олег изучал взглядом абрикосы. Щелкнул замок – съел один, думая, что смотреть в бездну на месте своей жизни – очень тяжело. Скорее всего, и Серый сбежал смотреть туда же и быстро насмотрелся, потому что вскоре на телефон Олега звонко упала смс: «Я у излучины реки напротив заправки, где плиты. Прогуляемся? Ты дорасскажешь».
Свежесть синей степной ночи будто похлопала по щекам. Сверчки допевали летние песни, прохлада бодрила, огни улиц перемигивались со звездами. Долина реки не была особенно ухоженной, и, когда улицы остались у Олега за спиной, его поглотили простор невидимых, но пахучих трав и высота ночного неба, где по западному краю еще алела полоса заката. Река Хэрлэн поблескивала среди тающих полос тумана. Этим пейзажем явно любовался Сергей, стоя на условленном месте в своей дутой куртке. Олег подошел, и они молча пошли рядом, угадывая под ногами тропинку. Друг на друга смотреть избегали, но на природе тяжелые разговоры шли легче. Сергея явно прорвало:
- Олег… Ты верно заметил, что мы уже большие мальчики, а раз я больше не вишу на тебе больным полотенцем, то давай прямее? Почему ты прилетел за мной в Сибирь ?
- Буду прямой, как шпала, - Олег пнул носком ботинка камешек. – Мне стало тебя жалко. И я стал догадываться, что случилось. После итальянской больницы, - он не удержался от долгого взгляда, но Серый окаменел и превратился в сплошной слух, - я спрятался на скрытой своей квартире, где меня накрыло кошмарами.
Среди сизого тумана ночи рассказ, как алжирские приключения, которые Олег всё называл про себя сказкой, вдруг вспучились в его памяти – от ран и стресса – и обернулись ужасами, шел идеально. По ночам Волков часами заново переживал схватку с «Ногтем», и вместо бравады Конана его трясло от понимания, край какой исполинской мерзости он зацепил. Во сне “Ноготь” молотил по трупам людей в ошейниках, которые лежали на черно-белых плитках. Как пятилетка после ужастика, он не выключал свет, не выходил из дома после заката. От алкоголя стало еще хуже. Иногда Олегу снилась и ТА, что спала под стеклом, отчего сначала становилось легче, но потом накатывала ломка, что этот сгусток жизни и нежности – так далеко. Снотворное, посильный изрешеченному телу спорт, музыка немного помогли. И, чтобы отвлечься, Олег стал мониторить судьбу Разумовского, Грома и других наемников.