Раздался звук удара по полу, почти сразу – сильный гул позади. Олег понял, что это закрылся проход. Ещё стук – старухиного посоха! – и у пола что-то засветилось зеленоватым. Оказалось, что они пришли в полукруглый зал с плиточным полом, где с одной стороны были деревянные ворота, запетые на засов, с другой – еще несколько темных проходов. Старая берберка показала посохом на одного из «плащей» и на них с Джесс и заговорила, её голос стал дружелюбнее, со странными ударениями:
- Вас он проводит. Гости должны спать, есть, помыться. Джесса тебе расскажет, что ей можно, юноша. Тут очень спокойно. А утром за тобой еще придут.
А их же ждет отряд! Олег отпихнул учтивость и шагнул вперед, сказав:
- Мои люди нас ждут!
И будто наткнулся, замерев с поднятой ногой, на выставленную вперед бледную ладонь.
- Подождут, - почти весело сказала старуха, и у Олега снова закружилась голова от её взгляда…
«Волчара, а тебе хвост прищемили».
… Их отвели наверх по узким ступенькам. Вел, насколько было понятно среди метров ткани, молодой парень. Его глаза не светились, зато были густо обведены ярко-фиолетовой краской. Олег вспомнил похожую подводку у Тафалкай и то, что собирался вдумчиво потрясти Родригез, но ему указали на тяжелую занавесь, а Джесси увели дальше.
Комната в скале тоже была полукруглой и вытянутой вверх, как яйцо. Стены и пол были теплого серого цвета и слегка искрились. На полу лежали и висели вполне обычные восточные ковры, зелено-оливковых тонов, лежал широкий матрас с подушками и покрывалами. На деревянном столике был даже накрыт ужин: лепешки, сухофрукты, что-то горячее в горшочке, стоял чайник. Олег осмотрелся, знакомой религиозной символики не нашёл, заглянул за висящий ковер и обнаружил «ванну» с дыркой в полу и кувшинами. Всё было чистым и приятно пахло.
Вытянувшись на матрасе, Олег еще раз прокрутил всё в голове: «Считаем, что я в плену. Отряд доедет до Ин-Салаха, будет ждать меня три дня. Вадим знает, кому сдать ракеты. А Абджед и Давид не дадут ему самоуправствовать».
В целом, волк был спокоен за свою стаю. Теперь можно было и поспать, а вот еде Олег не доверял. Но тут знакомый голос донесся со входа:
- А что не ешь, Олежьо?
Олег открыл один глаз и из-под руки взглянул на Родригез:
- А вдруг отравлено? Я же не знаю, куда ты меня продала: в гладиаторы, бордель или на кирпичный завод.
Джесси хмыкнула в ответ и уселась, босая, на ковер у столика, демонстративно обмакивая лепешку в горшочек. Без хозяев этого места и вне отряда, она стала привычно самоуверенной и стала обращаться на “ты”:
- Садись и поешь. И да, здесь ты мне не командир, - женщина с вызовом стряхнула темные кудри с плеч. – Но я за тебя болеть буду!
Олег сел и сам потянулся к еде:
- Значит, в гладиаторы? Короче, рассказывай, Родригез.
Джесси дожевала лепешку с, как выяснилось, вкусным хумусом и начала:
- Слушай, да, тебе придется подраться. Но твоей смерти никто не хочет.
- С кем драться? – дыхание Олега чуть отяжелело, брови сдвинулись, но голос не изменился. – Какие-то ритуальные бои с тотализатором из верблюдов?
- Нет. Я сама не видела. Никакой арены. Нужно продержаться ночь. Продержишься – хорошо заплатят. Народ очень странный, но честный, - Джесси ответила на одной ноте, потом быстро стала разливать чай по чашкам. Она волновалась.
Олег вспомнил все светящиеся в темноте странности и ничего хорошего не ждал. Но экстра-наёмнику надо не беспокоиться, а собирать всё полезное.
- Оружие дадут? Обратно выпустят?
Родригез молча дважды кивнула.
- То есть, я тут не первый? – Олег чуть подался вперед. – Какие интересные у тебя дела.
Оба напряглись. Конечно, её хотелось придушить, но, как минимум, «носатая суккуба» была его ниткой в обычный мир.
Джесси, сама тертая волчица, напрягла плечи и чуть оскалилась:
- А я сюда и не нанималась! Мне сказали: «Летишь прямиком в пропасть или помогаешь!». И да, приводила четверых, один погиб. Трое – честно убрались домой.
“Индиана Джонс” какой-то. Лишь бы не «Чужой против Хищника».
- Что это за люди? – Олег отхлебнул пряного чая. – И что за вспышка была у джипов?
- Сама точно не знаю, хотя даже гуглила. Тафалкай не болтушка. Похожи на туарегов, но мутантных. Глаза видел? О, завтра еще увидишь, - Джесси снова то ли растерялась, то ли вспомнила что-то неприятное даже ей. – Но не психи! Не радикалы в бегах. Даже нравится иногда им помочь. Что касается вспышки, то… - Джесси чуть отсела назад и хитро уставилась Олегу в глаза:
- Когда был сбор, вы с беднягой Брендтом в какую-то эльфячью игрушку в отеле гоняли.
- И???
Джесси встала и, как девчонка, рассказывающая страшилку, громко прошептала, растопырив пальцы:
- Телепорт! Телепорта не видел?! Кстати, за наших не стоит бояться.
«А мана чья была?!», - подумал Олег, но машинально ответил, лишь бы не обсуждать, блин, телепорт:
- И я спокоен. В Ин-Салахе нас уже ждут, та банда – отребье, погоню не потянут.
- Ладно, хватит болтать. А тебе тем более надо копить силы, - Джесси встала и попятилась к выходу.
Олег попробовал поймать её на неожиданности и спросил с любопытством:
- А почему эти «не психи» тебя в пропасть хотели скинуть?
Джесси остановилась, открыла было рот, но нахмурилась, - «Что, вспомнила командирские угрозы?» - и отчеканила, сдвигая занавесь:
- Выживешь – расскажу. Гуд найт, свит сэр.
И исчезла.
Закатив глаза от её прощания, Олег принялся доедать ужин - ведь силы действительно были нужны - водя взглядом по утвари. Но новой информации не было: Восток как Восток, а деталей он не знал. Пожалел, что было не часто, что рядом нет неугомонного Вадима с его дипломом, который даже перед выездом за ракетами успел смотаться в пару алжирских музеев. Вдруг, его внимание привлек опустевший чайник. Вроде бы, обычный высокий и узкий арабский чайник из металла… Но, взяв его в руки, Олег понял, что он из чего-то другого: вроде бы, стекла, но тонкого, полупрозрачного, с золотистым отливом. Но разве бы выдержало такое тонкое стекло горячий чай? На крышке и в носике в толще стекла был утоплен орнамент из цветов. Лепестки и стебли в 1-2 миллиметра объемно переливались. Дорогая дизайнерская работа здесь, в горах в центре Алжира?
«Серому бы показать, он в восторге будет», - подумал Олег и сразу помрачнел: «Ага, господин Разумоффски, небось, со списком Форбс «Шато Лакшери» сейчас пьет».
Поставив чайник на место, Олег улегся на матрас и закрыл глаза… Уставшее тело потянуло разум в сон. Несмотря на скорую участь не то гладиатора, не то жертвы на убой, засыпать было уютно. Зеленая комната запахла домом.
«У бабушки тоже был красно-синий передник в полоску» …
…Бабушка Кяшифа была в Санкт-Петербурге павлином, попавшим в тундру. Очень пожилая, увезенная сыном, отцом Олега, из пограничного села, где начались стрельба и поджоги, она часто тосковала у окна, но неизменно хлопотала по хозяйству и обожала внучка Олежика. Её длинные платок и платье странно смотрелись на сумеречных и водянистых улицах Петербурга, будто мак в ноябре. Но она старалась радоваться и держаться… Когда родителей не стало, сколько Олег прорыдал в её полосатый передник! Она гладила его по голове, другой рукой утирая свои слезы. Бабушка и внук дружно помогали друг другу. В шесть лет Олег стал помогать ей готовить и волчонком бросился на очередного бритоголового, оскорбившего Кяшифу в гастрономе. В июне бабушка купила внучку фиолетовый рюкзак и школьный набор на первое сентября, торжественно поставив на комод. Оба радовались.