- О, Олег, доброе утро! Завтрак готов. А меня ждут, - он тряхнул рюкзаком, - суровые монгольские локалки.
- Спутник скоро запустите? Меня вчера парнишка спрашивал, «придет ли Саша». Ты сразу с койки – и за дело, - Олег не смог сдержать улыбку.
- Да належался, знаешь ли, - закатил глаза Серый и, отсалютовав, умчался за дверь. Волков успел заметить, что хвост у него перевязан проводом. Как в бурные нулевые, когда хай-тек рванул ввысь, а с ним – и Сережа… И насколько Сергей оставался закрытым в рисовании, настолько обожал быть айти-гуру. Робко спрашивая, нравится ли его новая акварель, он неимоверно пушил перья среди «компьютерщиков». Как было в том рассказе? «Три дня подметать придется». Перья, да…
- Тема крыльев меня не отпускает, - буркнул под нос Олег и таки добрался до завтрака.
На столе в кухне действительно красовался очень пышный омлет с кружочками помидоров, заварка дымилась в чайничке, а конфеты Серый красиво разложил на хрустальной тарелке. Между омлетом и чаем Олег распланировал свой день, и к полудню его джип умчался вдаль по побитым, но живописным дорогам вокруг Чойбалсана.
Встретились они с Сергеем уже ранним вечером, у подъезда. Волков как раз доставал из багажника ящик абрикосов, а Разумовский вышел из-за угла, что-то объясняя и показывая в смартфоне четырем местным подросткам. Те не сводили с него взгляда, а Сергей гордо вышагивал по центру.
- Уже собрал команду? – спросил Олег, когда они поднимались по лестнице.
- Показал им бесплатные курсы в сети! Сервак готов, а с роутером ещё и сеть шустрее пахать будет. Светлые головы надо поддерживать! – подбородок Сергея почти рефлекторно вскинулся вверх, будто он был на трибуне.
… Вскоре они уселись в «гостиной», водрузив на стол поднос с абрикосами, и Олег продолжил свой рассказ:
- Ну что, в себя я пришел примерно на следующий день, в той «моей» зеленой комнате в скале.
…По телу разливались покой и удовлетворение. Выныривая из забытья, Олег понял, что раздет и укрыт большим верблюжьим одеялом. Быстро сев, он увидел уже знакомые оливковые ковры и вновь расслабленно откинулся на подушки. Монстр, огонь, схватка, ледяная тьма вспыхнули в памяти, но будто издалека. Разум мягко отталкивал их, предлагая просто насладиться покоем. Бездна звезд всплыла в памяти. Её глаза. Спящая в бездне. А это и вовсе не хотелось трогать, как хрупчайший узор. Олег глубоко задышал, потянулся и решил встать.
Его одежда была аккуратно сложена, и её явно даже успели почистить от пыли и пятен. А в большом кувшине обнаружилось теплое молоко, еще и с медом. С наслаждением выпив его, Олег оделся и подошел к занавеси у выхода. Она странно колыхалась, а снизу из-под неё пробивалась полоска света.
«Ребят, я уже устал от фэнтези», - подумал Олег, но отдернул занавесь.
И вместо каменного коридора вышел в сад. Сад был как из мультика «Халиф-аист»: тонкие стволы и густая зелень плодовых деревьев под бледно-голубым небом, узорчатая плитка и кованные оградки, гуляющая по гладким дорожкам парочка каких-то фазанов. У дальней ограды что-то подстригал библейского вида старик. Волков хотел было подойти к нему, но тут услышал голоса ближе и за гранатовым деревом обнаружил то, чему невольно широко улыбнулся.
На небольшой площадке дети лет четырех-шести дружно делали зарядку, повторяя за молоденькой «воспитательницей» движения. Их было семеро, мальчиков и девочек, в одинаковых белых набедренных повязках. Ручки взмахивали, ножки топали – более смугленькие и более светлые – воспитательница же, темно-рыжая и в короткой блестящей тунике, что-то объясняла, звеня браслетами на руках и ногах. Олег вспоминал детдом и свои сонные, лохматые зарядки, но тут его заметили. Девушка повернулась, чуть испуганно распахнула зеленые глаза, но потом приложила руки к груди и, чуть улыбнувшись, что-то сказала на местном. Дети тоже застыли, потом мило-неуклюже повторили её жест. И Олег успел у всех них заметить очень яркое сиреневое кольцо вокруг зрачка.
Воспитательница сказала что-то еще, пальцем указывая в сторону, за высокие кусты, и Волков узнал движущуюся гриву кудрей за ними. Джесси лихо отжималась от плитки, спустив комбинезон до пояса и чуть выгибаясь назад на подъеме. Прозрачные капли пота блестели на её смуглом теле.
- Привет спортсменам. Не сад, а тренажерка, - подошел поближе Олег.
Джесси подняла брови, облизнула губы и вскочила, через секунду хлопая Олега по плечам:
- Красавчик, - поток испанского, - справился, русский волк, - еще поток испанского.
Олег тоже был, в общем, рад ей, но не забывал, кто его сюда заманил:
- Обещание сдержала, надо же. Круто выглядишь. А теперь пора обратно.
- Храбрец сначала разделит с нами обед! – среди деревьев застучала палка и показалась мини-процессия: Старуха с двумя молодыми – один в тюрбане, другой с косой - воинами из оружейной, а чуть за ними – Тафалкай, тоже с довольным видом. Джесси быстро застегнула комбинезон. На Старухе был нарядный платок: белый с золотом. Она подошла, положила руку Олегу на грудь и сказала:
- Благословение тебе. Пойдем.
На лужайке за цветущей изгородью уже поджидали два низких стола с подушками вокруг. Парни и Тафалкай занялись блюдами и корзинами на столе побольше, а рядом с маленьким восьмиугольным вдруг появились рыженькая воспитательница и тот «библейский старик» и стали раскладывать еду для ребятни, которая следом стайкой выпорхнула на лужайку. Олег обратил внимание, что у детей, помимо берберских, были черты и других народов, и спросил:
- Эти дети – сироты? Разные все.
Старуха тепло, но загадочно улыбнулась:
- Нет, у них у всех есть мать. Мы детей очень любим, их долго не было. И защищаем их.
И сразу она взяла Олега за руку и повела в беседку в углу, вход в которую был закрыт плетеными лентами и лианами. Покорно пройдя в изумрудный полумрак, Волков увидел каменный постамент и небольшой сундучок на нём. Сундучок был из фиолетового дерева и украшен богатой резьбой в виде листьев и звезд. А что же было внутри?
У Олега вдруг защемило сердце. Вся эта восточная сказка – затерянные храмы, красавцы и красотки со странными глазами, оазис в песках и подарки – были так ирреальны, что Олег снова, как после взрыва, подумал, что уже умер. Ему было здесь хорошо и почти уютно, несмотря на бой. Но это ощущение дома было сладко-болезненным, потому что сказки исчезают…
- Это твоя награда, храбрец. Мы знаем, что ты бился и победил.
Но раз он в сказке…
- Спасибо, почтенная, но я не возьму.
Она удивленно склонила голову:
- Почему?
Раз мальчишество ударило Олегу в голову, он решил идти до конца:
- Что будет, если я не возьму сокровище?
В ответ Старуха так сощурилась, будто проглядела Олега насквозь. Он выдержал, но почувствовал себя не волком, а так, корги. Но в светлых глазах берберки появилось одобрение:
- Если не берешь сокровищ, слушай наставление.
Ветерок зашумел, и что-то в воздухе заставило матерого наемника вникать в каждое слово.
- Скоро твой близкий человек с тобой свяжется. Не отвечай. Не открывай письмо, не бери аппарат.
- Мне много звонят…
- Ты знаешь. Не отвечай. Если ответишь – попадешь в такую же темную трещину, как видел. И придется идти за ним дважды.
Каждое слово – звон тимпана в пустыне. Звезды блеснули между листьями? Олег невольно мотнул головой, и звезды исчезли. Не зная, что ответить, он лишь учтиво поклонился. Что мелькнуло в её глазах в ответ? Но вот Старуха снова заулыбалась, стукнула палкой по полу и вышла из беседки на лужайку, но, едва Олег шагнул следом, добавила:
- Но за сундуком ты вернешься; тогда – скажи Джессе. Он твой.
«Разве я вернусь сюда?»