Остальные всадники подьехали к мосту сбавляя ход, и встали перед ним расступившись полумесяцем. Справа на отшибе от лошадей остановись неутомимая звериная часть дружины, что двигалась пешком.
— Непростой ты человек, Бьёрн. — Спокойно сказал дроттин. — Но, скажи, зачем ты встал на моем пути?
— А с чего бы мне не стоять на мосту, который я построил своими руками? — Подняв голову спросил Бьёрн. — И с чего бы мне пропускать конную ораву, которая попортит мой мост?
— Мы раньше не встречались. — Учтиво сказал Эйнар. — Нет меж нами вражды. Двое, что убегают на той стороне – мои враги. Пропусти нас, обещаю, мы пройдем по твоему мосту осторожно.
— Этого мало.
— Чего же ты хочешь?
— Платы.
— За проезд?
— Да.
Внизу перед ногами коня дроттина закхекал Хросскель, потряс головой, неловко поднялся на ноги, заозирался, и хромая на обе ноги поплелся подбирать свой шлем. Дроттин проводил его пустым взглядом.
— А те двое, что бегут со всех ног, — спросил дроттин Бьёрна – они заплатили?
— Они – заплатили.
Эйнар катнул по щекам желваками.
— Да будет так. Я – дроттин. Мне платят дань. Я никому не плачу. Но ты… Бьёрн… возьми от меня это золотое наручье… в подарок.
И дроттин начал снимать тяжелый золотой браслет с левой руки.
Бьёрн покачал головой.
— Я не беру платы золотом.
Дротин остановился, браслет остался на руке.
— Какой же платы ты хочешь?
— Дом мой в лесу на отшибе. Редко я вижу людей. Грустно и одиноко мне долгими вечерами. Развесели мне сердце хорошей историей, гордый дроттин. Или же спой мне драпу. Это и будет твоя плата.
Дроттин посмотрел на тот берег, где две фигурки убегали все дальше и дальше.
— Тянешь время, Бьёрн?
…Хросскель наконец отыскал свой шлем, и теперь плелся поймать своего коня…
— Значит, тянешь время, Бьёрн… — повторил дроттин.
— Дозволь, вождь? — Справа от дроттина старый дружинник по имени Гуннар Тетива, не слезая с лошади, положил стрелу на лук.
— Давай, — кивнул дроттин.
Гуннар резко натянул лук, и мгновенно прицелившись пустил стрелу. На подлете к Бьёрну стрела щелкнула как щепка, переломилась в воздухе надвое, и остатки её безвредно разлетелись в разные стороны.
Кто-то пустил еще стрелу. Она хрустнула как и первая.
— Колдун!.. — пробормотал дротт по имени Халльдор черный, и опустил уже натянутый лук.
Ульвсёрки стояли в стороне отдельной группой, и молча наблюдали.
— Есть руны для лошадей. Есть руны для стрел. — безразлично сказал Бьерн. — Кроме драпы, могучий дроттин, я могу принять от тебя в уплату за проезд так же и складный флокк. Если ты конечно пропоешь его с выражением, и хорошим голосом.
— Может и к лучшему, что мы встретились здесь, Бьёрн из леса. — Дроттин побледнел лицом, и это было особенно хорошо видно на фоне красных пятен на щеках. — Теперь все эти края мои. В них все равно не нашлось бы места такому как ты… Аки! Аси! Иси! — Освободите его кровь.
Три ульвсёрка достали щиты из-за спин, и неторопливо двинулись ко входу на мост. Лошади под конной дружиной всхапнули, и начали осторожно пятится нервно поводя головами и пуча глаза на троицу воинов.
— Думал я, сдохну со скуки, гоняясь за слугой и сопленосым щенком. — Потягиваясь проговорил Аки. — А послал нам Один на забаву настоящего бьёрсерка…
— Верно говорят, не считай день ни счастливым ни несчастным, пока не сядет солнце, — согласился с братом Аси.
— Славно, славно… — подтвердил Иси.
После этих слов братья подняли щиты к губам, и подвывая запели в них странные гортанные наговоры. Морды братьев на ходу вытянулись, глаза округлились, уши встали торчком, захрустели кости и позвонки наново прилаживаясь в организме. Уже не люди, но еще и не полностью волки – как раз достаточно чтобы держать мечи и щиты – три брата вступили на мост. Аки, и Аси и Иси шли по мосту впереди, щит к щиту. На это им как раз хватало ширины. Бьёрн, стоящий перед ними, еще больше ссутулился, расширился в плечах и начал обрастать густой медвежьей шерстью. Некогда руки, — теперь передние лапы свисли почти до земли оканчиваясь огромными старыми кривыми когтями. Лошади хрипели, и относили других дружинников подальше от моста. Всадники коням не мешали.