Чиновник замялся. На щекастом лице его выразилась целая гамма чувств.
– Да не сочтет светлейший дерзостью…– забормотал он.
Золотой кругляш лег на гладкую поверхность стола.
Глаза толстяка алчно сверкнули.
– Вон! – бросил он прислужникам, и те покинули кабинет, прихватив с собой купца.
Чиновник извлек из ящика цветной бланк, быстро заполнил его почти неразборчивыми каракулями, пришлепнул личной печатью-перстнем и вопросительно взглянул на светлорожденного.
Еще одна золотая монета легла на стол, и документ перекочевал в куртку Нила.
– Угодно ли высочайшему…– начал чиновник.
Но тут одна из резных панелей за его спиной бесшумно отодвинулась, и в комнату в сопровождении шести солдат вошел Начальник Фарангской Гавани.
Таможенник оглянулся, и лицо его перекосилось.
Начальник Гавани грозно посмотрел на аристократа.
Эрд взгляда его не удостоил.
– Что ты дал ему, жаба? – спросил Шинон чиновника.
Толстяк затрясся.
– Пропуск, только пропуск! – пролепетал он.
– Возьми назад!
Светлорожденный Эрд улыбнулся. На Начальника Гавани он по-прежнему не смотрел.
Шинон положил руку на эфес.
– Имею приказ,– прорычал он на языке империи.– Доставить вас во дворец Наместника Владыки Конга!
Солдаты шагнули вперед.
– Нил,– вяло произнес светлорожденный.
Рык, вырвавшийся из груди гиганта, оглушил конгаев. Одним рывком великан вырвал из столешницы толстенный кусок, расколол его ударом о собственную башку и швырнул обломки в отпрянувших солдат.
Коротышка у него за спиной сбросил со спины арбалет, с необычайным проворством наложил стрелу.
Эрд остался сидеть.
– Правильно ли я тебя понял? – осведомился он.
На конгаэне он, как и большинство имперских аристократов, говорил без малейшего акцента.
Начальник Гавани молча смотрел на аристократа. Пришедшие с ним солдаты также не рвались в бой: арбалетный болт с трех шагов прошибает навылет.
Стало слышно, как возится под развалинами стола толстяк-таможенник.
Какое-то время Эрд и Шинон глядели друг другу в зрачки, наконец Начальник Гавани слегка склонил голову.
Коротышка тут же опустил арбалет, и стражники с облегчением зашевелились.
– Прошу простить мою резкость, благородный господин,– произнес Начальник Гавани.
Эрд кивнул, принимая извинения.
– Могу я взглянуть на бумагу, которую дала тебе эта ничтожная тварь?
Эрд снова кивнул, и Нил протянул Шинону документ.
– Все в порядке,– сказал, прочитав, Начальник Гавани.– Не могу понять, почему этот слизняк так трясся.
– Что это? – заинтересованно спросил светлорожденный.
– Обычный пропуск в город.
Таможенник под столом всхлипнул.
Нил захохотал и выволок толстяка наружу.
– Подорожная? – спросил он и отвесил чиновнику оплеуху, едва не оторвавшую тому голову.
– Господин не возражает? – спросил Эрд у Начальника Гавани.
– Я еще не вошел.
Стражники захихикали.
Нил вывернул карманы толстяка, отобрал две золотые и одну серебряную монеты, а остальные деньги бросил в угол, на тюки с тканями. Туда же гигант швырнул и таможенника.
– Он что-нибудь обещал? – поинтересовался Шинон.
– Открытую подорожную.
– Он даст ее вам,– улыбнулся Начальник Гавани.– Обязательно даст. Когда станет Великим Анганом.
Чиновник жалобно стонал. Щека его распухала на глазах. Нил бросил на пол мелкую серебряную монету.
– Этого довольно? – спросил Эрд.
– Вполне,– кивнул Шинон.– Я пришлю человека, он проводит вас в приличную гостиницу.
– Благодарю,– отозвался Эрд.– Мы еще встретимся.
– Это будет честью для меня,– бывший капитан выпрямился.– Я, Начальник Фарангской Гавани, Носитель Бронзового Дракона Шинон, приветствую тебя на земле Конга!
– Я пришел, господин!
– Тебе есть, что сказать?
– Да, госп один. Лишенные имен отправлены. Старший – на Юг, младший – как условлено.
– Надежен ли кормчий?
– Как я, господин!
– Плоть Безымянного! Красноглазый будет доволен!
– А ты, господин?
– И я. И ты, Хуран. Это – твое.
– Да живешь ты вечно, господин!
– Спасибо, Хуран. Ступай.
– Прекрасная страна! – произнес светлорожденный Эрд, положив в рот перламутровую виноградину.– Простолюдин улыбается здесь чаще, чем на севере.
Четверо путешественников расположились на широкой террасе третьего этажа, в тени горшечных деревьев с сине-зеленой глянцевой листвой.
– Север тоже красив,– мягко сказала женщина.
Сейчас вуаль ее была откинута, и переливчатые, как жемчуг, глаза ласково смотрели на Эрда.