Коль выстрелил в тот миг, когда пронзенный кайк взлетел вверх. Огромное тело акулы стремительно вздымалось над водой, но стрела летела быстрее. И попала именно туда, куда послал ее стрелок. Только вагар способен на такое.
Дракен шел прямо на бьющегося хармшарка, но хищник больше не нападал. Черное тело выгнулось и Мёльни заметил стрелу, пробившую насквозь тонкий, не шире туловища вагара, стебель хвоста. И засмеялся.
Дракен подошел вплотную к умирающему хармшарку и тот из последних сил попытался нанести удар. Но уже не смог. Коль выстрелил в упор. Стрела ( на этот раз со стальным зазубренным наконечником) на три ладони вошла в черную спину. Господин Имирова моря начал медленно погружаться. Мертвый хармшарк тонет, уходит вниз, чтобы служить своему богу. Если вагар не позаботиться о своей добыче.
Два моряка спрыгнули за борт, в ледяную воду, быстро подвели петлю под брюхо акулы и еще быстрее взобрались обратно на дракен.
- Коль, - громко произнес Мёльни. - Я утраиваю твою долю!
Команда "Ловца" поддержала его дружным рыком.
- Младший, - сказал кормчий Олафсону. - Доставай бочонок. Мы заработали!
Мертвый хармшарк, принайтованный к борту, покачивался на волнах. Теперь он был уже не живая смерть, а добыча. А каждый из моряков стал богаче на шесть полных горстей золота. Если не больше. О Снайги Эйриксоне, отошедшем в Нижний мир, не вспоминали. О нем вспомнят на берегу, когда будут делить добычу. Семье Снайги отойдет двойная доля и Мёльни лично вручит золото вдове. Таков обычай.
-----------------------------------------------
До Гарда "Ловец" добирался полных четверо суток. Из-за привязанного к борту хармшарка. Не будь дракен так близко от дома, Мёльни пристал бы к берегу и разделал тушу, взяв драгоценный бивень и шкуру, которая тоже стоит немалых денег. Но какое искушение показать гиганта-хармшарка целиком! Да еще со стрелой в хвостовом стебле! Об этом впору песнь сложить.
Скалы раздвинулись, открыв синее горло фиорда. Мёльни отобрал кормило у Ульфа, сел сам. Не то, чтоб Ульф был способен посадить дракен на скалу (фарватер любой из моряков знал отлично), но именно кормчему подобает ввести судно в порт.
Гардский фиорд - длинный. Пока шли - встретили четыре корабля. Военный из северной эскадры, двух купцов и вагарский дракен, такой же охотник, как "Ловец". Команда Мёльни сияла: на встречных судах у ближнего борта собиралась толпа: глазели на хармшарка. То ли еще будет, когда "Ловец" прийдет в порт.
Тревожное чувство охватило Мёльни и он невольно взглянул вверх. Но там, естественно, было небо, а не каменный потолок. И скалы фиорда стояли незыблемо. Рядом беспокойно задвигался Ульф. Любой вагар чует гнев Потрясателя Тверди, бога Земель и Вод. Чует задолго до толчка и успевает покинуть опасное место. Но сейчас было что-то другое. И откуда грозила опасность, Мёльни определить не мог. Поэтому он просто продолжал вести дракен вглубь фиорда.
Вряд ли Мёльни успел бы что-то сделать, даже если бы что грозит "Ловцу". Стены фиорда отвесны. Даже вагару не взобраться на них за несколько мгновений. А большего у них не было.
Гигантская волна накатилась с моря, яростно ударила по скалистому берегу, захлестнула его, накрыв целиком отвесный клиф в четверть мили высотой - и отхлынула. Только в одном месте вода нашла брешь - и устремилась по ней со скоростью пикирующего дракона.
Мёльни услышал чудовищный грохот, оглянулся и через мгновение увидел вздувшийся вровень со скалами водяной таран, летящий на него.
"Все-таки Потрясатель," - успел подумать кормчий.
И ошибся. Но это уже не имело значения.
Книга первая
Фаранг
Глава первая
" ...Однажды некий муж и сын его, недавно достигший совершеннолетия, беседовали у ступеней своего дома.
-- Скажи, отец, -- промолвил юноша, -- зачем здесь этот колокол?
-- Он -- мой друг, -- отвечал мужчина. -- Трижды прошли мы с ним пенное море Зур. Ему ведомо все.
-- О! -- удивился юноша. -- Позволь, спрошу я: эй, скажи, бронзовобокий, кто дал нам жизнь?
-- Конг! -- отвечал колокол. -- Конг!
-- Да? Ладно. А кто даст мне то, чего я жажду?
-- Конг! -- отвечал колокол.
-- Любовь! Он имеет в виду любовь! -- вмешался старший. -- Назови ему имя!
-- Конг! -- отвечал колокол.
-- Вздор! -- воскликнул юноша. -- Разве это имя женщины? Отец, ты знаешь: ничего нет сильнее любви!
-- За-кон! -- отвечал колокол.
-- Ты врешь! -- вскричал юноша. -- Я -- воин! Я выбрал! Вот, я начинаю путь! Правый путь! Кто остановит меня?
-- Конг! -- отвечал колокол.
Засмеялся юноша:
-- Спасибо, отец, я понял! Последний вопрос! Завтра наш корабль уходит в море Зур. Где он бросит якорь?
-- Конг! -- отвечал колокол.
-- Прости, отец: я смеюсь! Вот славная шутка! Что ни спроси, ответ всегда один -- слово без смысла. Конг! Конг!.. Но отчего ты не смеешься, отец?
-- Шутка! -- сказал старший. -- Добрая шутка! Трижды прошли мы с ним море Зур. Но с тобой -- лишь однажды, сын. Конг -- твоя родина."
ПРИТЧА О КОРАБЕЛЬНОМ КОЛОКОЛЕ.
Начальник Гавани Шинон, прозванный Отважным, проснулся рано. Он ценил эти утренние часы, когда зной еще не растекся по улицам и площадям славного города Фаранга. Жаркое лето тысяча одиннадцатого года от по летоисчислению Империи, которым по привычке пользовались в Конге даже после отделения его от северного доминиона. Обычное жаркое лето Благословенного Конга.
Начальник Гавани поднялся с просторного ложа, откинул шелковую кисею и вышел на террасу.
Красавец-город раскинулся по обе стороны широкой, одетой в утреннюю дымку реки. Центр его еще спал, но на окраинах, там, где в синеве и зелени листьев теснились домики простонародья, зоркий глаз бывшего капитана уловил движение. Что ж, простолюдин и должен вставать с восходом.
Мягко ступая по тростниковым матам, Шинон вернулся в опочивальню и ударил в гонг. Затем вышел в соседнюю комнату, к бассейну.
Погрузившись в теплую душистую воду, Начальник Гавани вытянулся, положил подбородок на опору лежака и задумался. Шинону приснился плохой сон. Над этим следовало поразмыслить.
Нагая девочка-массажистка, разбуженная, может быть, минуту назад, вошла в бассейную, заплетая на ходу отливающие зеленой медью волосы. Скрепив их узлом на затылке, девочка бесшумно опустилась в воду. Тонкие пальчики принялись разминать шею Начальника Гавани.