«Не сейчас. Они так интенсивны…»
– Ш-ш-ш. Мне надо думать о деле.
Карл осторожно спускался вниз, не обращая внимания на вопросы, которыми засыпали его Дория и Уолтер.
– Ты не можешь лишить меня обоняния? – подумал он, когда ноги его по щиколотку погрузились в мерзкую жижу.
«Нет… ты что, на самом деле решил это сделать? Спасибоспасибоспасибоспасибо… Я исчезну отсюда, улечу прочь, честное драконье, улечу! Пожалуйста, Карл, не передумывай… Прошутебяпрошутебяпрошутебя…»
– Ш-ш-ш… – Оскальзываясь и задыхаясь от вони, он двинулся к Эллегону.
Не обращай внимания, Карл. Дракончик провел в этом три сотни лет.
Ближе к дракону стало посуше; под голыми ногами воина проступили плиты.
Дракон высился над ним; крылья, словно обороняясь, он прижал к бокам и часто дышал.
– Опусти шею. Если в этом канате есть слабое место – оно может быть только там, где ты не увидишь.
Эллегон опустился в нечистоты, тяжелая голова почти касалась Карла. Его мысленный голос умолк, когда он подставил воину шею.
Это действительно был канат, и, как все канаты, он состоял из более мелких прядок, Карлов меч рассек первую за пару секунд, еще пара ушла на вторую.
– Тише, дружок, тише. Еще каких-то пара дюжин. – Карл остановился и сглотнул, стараясь подавить рвоту. Возню в этом… сортире он запомнит надолго.
– Вот так… – Он перерезал последнюю прядь. – Сделано!
Тяжелая голова Эллегона склонилась к нему.
«Спасибоспасибоспасибоспасибо…»
– Ш-ш-ш. Нам пора убираться. – Карл сунул меч в ножны.
«Обхвати мою шею», – сказал дракон и снова принялся бормотать: «Свободен. Свободен. Я свободен».
Карл уцепился за его шею, и, едва он это сделал, крылья создания развернулись, затрепетали, ловя ветер, а потом вознесли его вверх – на балкон. Карл повисел немного, отцепился и спрыгнул на плиты. «Свободен».
«Еще кое-что», – проговорил, опускаясь рядом, Эллегон.
– Карл, он собрался…
Пасть дракона раскрылась, оттуда вырвался сноп огня и окутал Карла. Просто огонь, без жара, хотя вонючая жижа, в которой вывалялся воин, вспыхнула, заискрилась и осыпалась пеплом.
«Мое пламя не опалит тебя, Карл Куллинан. Не опалит сейчас. И никогда впредь».
Огонь мерцал и искрился – но и все. Карл повертелся под пламенем, что омывало его, как вода.
«Свободен!»
Пламя угасло.
– Лучше улетай.
Захлопав крыльями, дракон прянул в небо – лишь воздух взвихрился над ямой и площадью. «Свободен!»
– Лети, друг мой.
Набирая высоту, дракон описывал в небе круги. «Свободен!»
– Карл, – покачивая головой, обратилась к нему Дория, – может, объяснишь все-таки, что происходит?
– Думаю, ребята, нам всем лучше убираться отсюда, – заметил Уолтер. – Когда об этом узнают власти – не думаю, чтобы им понравилось.
Эллегон направился к северу – теперь он был так высоко, что казался темной точкой в небесной голубизне. «Свободен!»
– Зачем, Карл? – Снова Дория.
Он на ходу обнял одной рукой ее, другой – Уолтера.
– Затем, что правильнее я не поступал ни разу за всю. Свою. Чертову. Жизнь.
«Свободен!» – слабея, донеслось издалека – или только пригрезилось Карлу?
На самом деле, это не имело значения.
Никакого.
«Свободен!»
Глава десятая
ТАВЕРНА «ТИХИЙ ПРИЮТ»
Можно жить без стихов, можно жить без картин,
Можно жить без ума, можно жить без родни.
Можно жить без друзей – проживешь и один, —
Но пойди проживи без хорошей еды!
Уолтер Словотский с трудом удерживался от насмешливого покашливания – с таким восторженным видом вела их Андреа по широкой улице в таверну «Тихий приют».
– Это надо видеть, – говорила она, подгоняя друзей. – И к тому же я совершила весьма неплохую сделку – с нас возьмут всего сотню золотых за десять дней!
Сотня золотых? По местным ценам и правда крохи. Уолтер пожал плечами. Или эта гостиница – жуткая дыра, или Чарующее Заклятие Андреа производит невероятный эффект.
Та же мысль пришла в голову и Ахире.
– Если ты зачаровала хозяина, не выйдет ли…
– Не волнуйся. – Она не замедлила летящего шага. – У хозяина, правда, висит на шее амулет, штучка, которую он считает оберегом от заклятий, но в нем нет никакой силы – он или выдохся, или поддельный… Вот мы и пришли.
Гостиница, трехэтажный мраморный особняк, казалась сошедшей со страниц «Унесенных ветром». Высокие ребристые колонны ограждали широкую лестницу; вестибюль был просторный и тихий, с полом, устланным темно-красным мягким ковром, который почти мгновенно впитал усталость Уолтеровых ног. Он улыбнулся, когда задрал голову и увидел фреску на потолке: фигуристые нимфы играли там в догонялки с единорогами.