– Не будь дурнем, – оскалился гном. – Эти парни свое дело знают, как он тебе только что сказал. Они довезут женщин живыми. А это уже хрестоматия: Правящая Матерь Целящей Длани может воскрешать даже мертвых. Впрочем, пользы нам от всего этого никакой.
Карл сплюнул.
– Что еще столь же бесполезного вы выяснили?
Ахира покачал головой.
– Не много. Их десять или пятнадцать – вместе с Ольмином и нанятым им магом. Еще я знаю, что эти цепи дьявольски прочны, что мы с Хакимом предназначены для рынка в Пандатавэе, а еще… – он на мгновение смолк и покачал головой, – …еще я знаю, что у Андреа или Дории вынимали кляп – по крайней мере на время.
– Вот как?
– Я не знаю, у кого из них, – побелевшими губами продолжал Ахира, – потому что не могу отличить крик Дории от крика Андреа. Хочешь подробностей? Изволь. По доносящимся оттуда звукам, они сменяли друг друга, прежде чем окончательно решить…
– Замолчи. – Карл обхватил руками цепи и потянул. Ничего.
Он попробовал снова, задержав дыхание, с резким выдохом налег на цепи. Пот выступил у него на лбу, перед глазами вспыхнули огоньки. Кожа на правой ладони лопнула, оросив цепи кровью. Карл не замечал боли, не замечал, что голова его вот-вот лопнет.
Он тянул.
Ничего.
Цепь не ослабла, не разошлась – вообще не поддавалась.
– Прекрати, – Ахира громыхнул кандалами. – Их делали не дилетанты.
– Дилетанты?
– Именно – вроде идиота, которому в голову не пришло поинтересоваться, что это за караван и почему он преследует нас. Вроде тупицы-дилетанта, который позволил своему отряду сделать остановку, зная, что за голову одного из его членов назначена награда. – Гном горько проклинал себя. – Но я должен был оставить вас на часах. Пусть Карл и Андреа разберутся между собой, попробуют улучшить отношения, сказал я себе. А покуда вы этим занимались, на вас напали. – Он яростно глянул на Уолтера. – Хочешь что-то сказать?
– Я – нет, – сказал Карл. – Не освободи я Эллегона, не побей Ольмина – ничего этого не случилось бы. Во всем виноват я.
Откуда-то донесся дрожащий вскрик, быстро став приглушенным поскуливанием.
Уолтер проговорил – быстро, со спокойствием, поразившим Карла:
– Думаю, решение вопроса, кто во всем виноват, можно отложить на потом. Ты ничего не знал, Карл ничего не знал, а Андреа, как сенситиву, далеко до Ари – даже если бы они оба несли стражу, она могла бы не понять, что в ход пущены чары невидимости. Поэтому заткнитесь оба и подумайте, что делать дальше. Ясно?
Карл и Ахира одновременно вздохнули. И кивнули – тоже одновременно.
Гном указал подбородком на дверь.
– Как по-вашему, сколько времени они будут заниматься… этим?
– Что ты хочешь сказать? – Голос Карла стал резок и сух.
– Я хочу сказать, – выдавил гном сквозь стиснутые зубы, – что сейчас они все… развлекаются. Они возбуждены. Нам же нужно, чтоб они расслабились, может, даже устали…
Он спрашивает, сколько времени потребуется пятнадцати мужикам, чтоб досыта изнасиловать Андреа и Дорию.
– Думаю, несколько часов. А что?
Ахира явно заставил себя успокоиться.
– Тогда мы подождем несколько часов. – Снова отдаленный придушенный вскрик. – Мы подождем. Другой возможности не представится.
– Ну, подождем. И что?
– Я стану берсерком.
Ахира сидел спиной к мерцающему свету масляной лампы, не обращая внимания на горящие огнем плечи. Эти цепи придумывались для безопасности – не для удобства жертв. После многочасового сидения с руками над головой его плечевые суставы терзала жгучая боль.
Ждем.
И ничего не поделаешь. Даже сумей они освободиться от цепей раньше, вооружиться и напасть – ситуация в любом случае была бы не в их пользу. Возможно, Ольмин и правда единственный у врага серьезный боец, а другие почти наверняка в подметки не годятся ни Ахире, ни Карлу, но все равно их пятнадцать против двоих. Хаким не в счет. Вот уж кто никакой боец. Хаким нужен, чтобы найти и попытаться освободить Аристобулуса. Если он сможет это сделать – у нас появится шанс.
Но надо дать время работорговцам утратить бдительность. А крики? Не замечать их, хотя бы постараться не замечать. Сейчас не время геройствовать – время делать дело.
Так что – ждем.
Но не до рассвета; днем таланты Хакима почти бесполезны. Днем лучники превратят их в ежей еще на полпути к двери.
Днем ночное видение гнома обернется почти слепотой.
Ждем. Но уже недолго.
В игре стать берсерком проще простого. «Я становлюсь берсерком» – заявляешь ты, бросая четвертый дайс. Если выпадает ноль, единица или двойка – у тебя ничего не вышло. Хочешь, пробуй еще раз на следующий ход.