В тот момент, я задался целью познакомиться с ней, так как был уверен, что искренность моих чувств, сила моей любви послужат верную службу и она не сможет оттолкнуть меня.
Я опущу детали моего знакомства с ней. Мне посчастливилось услышать звук ее голоса, увидеть ее взгляд, обращенный ко мне через неделю после того, как я увидел ее в опере. Кстати, я не был совершенно глуп, зная, что чтобы завоевать такую женщину только лишь слов будет мало. Поэтому в день моего знакомства с ней я преподнес в подарок безумно дорогую брошь, которая обошлась мне во всю мою стипендию и подкрепил свой подарок пламенными заверениями моей самой искренней дружбы.
Я старался во всем угождать ей, предвкушать любое ее желание, появлялся “неожиданно” в тех местах, в каких бывала она, старался быть максимально галантным и внимательным. Помню, как она сказала, что ее впечатляет моя искренность и сила чувств. Я заверил ее, что она может рассчитывать на меня в любое время и, что бы не произошло, я всегда поддержу ее.
К счастью, мы быстро сдружились. Кроме того, она долгое время находилась в одиночестве, так как ее муж, первый секретарь короля, постоянно находился в разъездах и присутствовал дома один-два раза в год. Она скучала. И чтобы как-то разнообразить свою жизнь старалась постоянно выезжать в город или в парк, в оперу или просто находиться в кругу друзей.
Я же умирал от любви, чувствуя, что не проживу без нее ни дня. И мне стало все тяжелее и тяжелее скрывать свои чувства. В конце концов, думаю, что их было видно даже дураку. Наше объяснение произошло после месяца знакомства. Мне казалось, она колебалась, стараясь воззвать к какому-то долгу, совести, к разнице наших возрастов, говоря, что я слишком юн и моя любовь улетучится через месяц.
О, Ровена, я почти плакал, я падал на колени, я целовал подол ее платья, не смея прикоснуться к этим нежным целомудренным ручкам, я обещал убить себя, если она отвергнет меня.
Она сдалась после двух месяцев моих настойчивых ухаживаний, заверений в любви и подарков.
Я приходил к ней почти каждый вечер. Как только она возвращалась домой и два — три часа перед сном она посвящала мне.
Мы были очень счастливы! Время пролетало словно одна минута! Нас роднили и общие интересы. Я рассказывал ей о жизни в деревне, расписывал сельские пейзажи, восхвалял воздух и девственную чистоту полей, лугов и лесов. Она с удовольствием слушала меня и это очень сильно вдохновляло! И даже она говорила, что хотела бы однажды посетить эти места, а может быть и остаться там навсегда. В своих самых смелых мечтах, воодушевленный ее полуфразами о жизни в деревне, я дерзнул унестись безвозвратно в далекие дали, в опасные иллюзии, от которых потом очень трудно отделаться. Но как я был счастлив! Она ведь любила меня. Она была готова поселиться в деревне.
Мне явно льстило ее ко мне расположение. Я был горд собой и возомнил, что она предпочтет знатному графу студента. В глубине души я смеялся над ним и над всем обществом, думая о том, что для любви достаточно двух любящих сердец, а титулы, богатства, фамилии, материальные блага- это все бред, выдумки рафинированного общества.
Так пролетели шесть месяцев, которые казались для меня одним днем. Я умирал от любви и мне хотелось смотреть на мою возлюбленную вечно. Бывало, я приходил к ее особняку днем и смотрел в окна, желая увидеть любимый силуэт. И для меня было неописуемым счастьем, если вдруг мне удавалось заметить тень ее ручки, которой она поправляла занавеску, или тень ее фигуры где-то в темноте комнат. Я стал требовать от нее, чтобы она проводила со мной больше времени, укоряя за слишком частые отъезды. Потом мне захотелось оставаться на ночь, хотя бы даже в саду. Смотреть как она готовиться ко сну и как тушит свет, а потом представлять, как она ложится в кровать и как сон окутывает ее прелестное тело. И всю ночь я желал охранять этот чистый сон, благословенный Богом.
Я совсем не замечал, что в пылу моей горячки я мог от слов любви, перейти к упрекам и ревности и не видел, что это утомляет ее и она все более отдаляется от меня. А я все ловил каких-то химер и грезил о жизни в деревне с нею вместе, был уверен, что она оставит своего мужа ради меня, ведь я так ее любил!
Однако реальность немного приоткрыла мне глаза, когда в один из дней она получила письмо от мужа, о чем тут же уведомила меня. Ее муж писал, что возвращается через месяц.
По-началу я совсем потерял голову, грозился убить его и требовал от нее подтверждения любви, умолял, чтобы она не оставляла меня и заверял, что никто не будет любить ее так, как я.
Она старалась мягко убедить меня, что нам стоить отныне проявлять осторожность, так как и так, из-за моих слабостей в обществе поползли слухи. Она умоляла сохранить ее репутацию и честь, если я действительно люблю ее.
Наш разговор, таким образом, превратился в разговор немого с глухим, она просила у меня невозможное, я требовал от нее то, чего, наверное, и не было никогда.
Вскоре, бессонница охватила меня и я целые ночи проводил в саду перед ее домом, а она становилась все холоднее и старалась избегать меня, ссылаясь на нездоровье. О, как я хотел верить, что она действительно нездорова, а лучше мертва! Мне было легче верить в это и приятнее думать, что пусть лучше она не достанется никому, нежели чем ему.
Мы так и не пришли ни к какому соглашению. Ее муж вернулся. Я находился неподалеку и смотрел на его приезд. Я удалился к себе, надеясь получить от нее весточку, но ее не было несколько дней. Потом не выдержав, я стал прогуливаться рядом с их особняком, надеясь, что она заметит меня. Этим дерзким поступком я решил напомнить о себе.
Уже вечером я получил довольно сухую записку, которая гласила, что пока муж не уедет лучше прервать все встречи. Такой поворот дел меня не устраивал, я написал ей ответ, умоляя выкроить пару минут вечером для прогулки в саду, где я бы ожидал ее. Подкупив слугу я передал ей мою записку. Получив ответ только на следующей день. Она писала, что мое ребячество неуместно и просила меня повзрослеть уже, в конце концов, и подождать пару месяцев.
Я пришел в ярость от этого письма. Чувства и эмоции бушевали во мне ураганом. Я плакал и готов был убить себя и ее, лишь бы только прекратить эти муки. Результатом моих расстроенных чувств явилось длинной письмо, в котором я напоминал ей о минутах нашего счастья, о нашем уюте, о наших клятвах, о ее желании переселиться в деревню. Я клялся ей, что со мной она будет счастлива как ни с кем, что я не смогу жить без нее и прочее.
Мое письмо осталось без ответа. Я прождал пару дней, сходя с ума. В то время как она совершала все возможные и невозможные выезды с мужем. Мне казалось, что она делает это мне на зло. Эта парочка возвращалась домой только за полночь, а на следующий день опять неслась куда-то.
Я караулил момент, когда ее муж смог бы отлучиться по делам и был уверен, что это хороший момент для меня прийти и поговорить с ней напрямую.
Наконец, в один из дней он уехал куда-то и я тут же, пока она еще была дома, без спроса влетел через черный ход и проник в дом. Она сидела в летней беседке и читала, но увидев меня уронила книгу, вскрикнула и побледнела так, что даже я испугался. Хотя я имел вид гораздо хуже, уже давно потеряв сон и пребывая в жутких душевных терзаниях.
Я видел как от испуга, она перешла к спокойствию, а потом ее лицо, такое доброе и прекрасное, исказила нервная судорога.
Она принялась выговаривать мне мою ошибку, что я сильно врежу ей наведываясь сюда и совсем не люблю ее. Что я эгоист и желаю ее смерти.