— У меня пропали несколько обозов.
— Пропали несколько обозов? Каких обозов?
— Ну, четыре обоза с провизией и два со снаряжением, — Фирреа поднял взгляд на епископа. — И он собирается подавать на меня рапорт в трибунал.
— У Вас пропали четыре обоза с провизией и два со снаряжением, ошеломленно повторил епископ.
— Ну да. Но сейчас же война, подумаешь, несколько обозов, — Фирреа с надеждой смотрел на епископа. — Вон, целые города смывает.
— Так Ваши обозы были на побережье?
— Нет, — Фирреа снова опустил глаза. — Но все равно…
— А как они пропали? Куда они делись?
— Ну… Я не помню, — Фирреа неопределенно пожал плечами.
Повисла тишина.
— Молодой человек, — наконец, заговорил епископ, — боюсь, в данном случае я вряд ли могу что-либо сделать для Вас. Пропажа казенного имущества, да еще в таких размерах… Это серьезное происшествие, которое я не имею права прикрыть.
— Ваше Преосвященство, Вы говорили, что я принес громадную пользу Федерации, — Фирреа нервно крутил в руках шляпу. — Неужели это не компенсирует исчезновение какого-то барахла?
— Простите, молодой человек, не какого-то барахла, а целых шести обозов.
— Но Ваше Преосвященство, — Фирреа поджал губы. — Вы же обещали мне поддержку и помощь.
— Конечно, молодой человек, без всякого сомнения. И мы уже оказали ее Вам. Ваши назначения, Ваш стремительный рост по должностной лестнице — разве это не помощь?
— Ну так помогите еще раз. Что Вам стоит поговорить с аббатом, приказать ему замолчать?
— Молодой человек, Вы, видимо, не понимаете, — епископ посуровел. — Мы и так на многое в Вашем отношении закрываем в глаза. На Ваше пьянство, лень, небрежное отношение к обязанностям. Но исчезновение шести обозов с амуницией это уже слишком. Это, молодой человек, уже преступление, в котором мы не желаем быть замешаны. Так что лучше вспомните, куда делись эти обозы, или придется вспоминать перед трибуналом.
— Это, Ваше Преосвященство, Вы не понимаете, — Фирреа встал, кривя губы. Если мне придется вспоминать перед трибуналом… Я ведь могу еще кое-что вспомнить, мне терять будет уже нечего. Например, откуда появились странные приказы некоего герцога.
— Такое признание лишь усугубит Ваше положение, — епископ пожал плечами. К обвинению в хищении добавятся подрывные действия. Эта была исключительно Ваша собственная затея, и доказать, что Храмы имели к этому какое-либо отношение, Вы не сможете.
— Да? — Фирреа усмехнулся. — А откуда взялись переводы? Если покопать глубже, да проследить весь их путь?
Епископ молчал.
— Ну так что? — Фирреа оперся о стол. — Мы договорились? Поговорите с аббатом, или мне готовить воспоминания?
— Я не вправе принимать подобные решения один, — епископ поднялся. — Я должен проконсультироваться с другими заинтересованными людьми. О решении Вам сообщат. А сейчас, простите меня, но…
— Конечно, конечно, — Фирреа ухмыльнулся. — Уже ухожу.
— … Как видите, нападения не являются единичными, — граф Монтаферио, начальник Генерального штаба Федерации, повел рукой над утыканной флажками картой, — а представляют собой массовое явление, направленное на глобальный подрыв нашей мощи и запугивание населения. Удары предположительно должны быть равномерно рассредоточены по всей территории Федерации, однако, благодаря бдительности наших патрулей и специальным мерам, предпринятым после первых инцидентов, большую часть жрецов удается задержать в достаточной близости к фронту. Этим объясняется увеличивающаяся в направлении к районам боевых действий плотность столкновений.
— Так кто-то все-таки проходит? — кардинал Ингиды посмотрел на карту, ткнул на несколько красных флажков. — Вот эти. Они помечены сегодняшним числом, уже после Ваших специальных мер. Предпринятые действия неэффективны?
— В определенной степени эффективны, — граф кивнул. — Как я говорил, большую часть удается задержать…
— Меня не интересует эта большая часть! — зло перебил кардинал. — Меня интересуют те, которые проходят!
— Большую часть удается задержать, — спокойно продолжил граф, — но некоторым все же удается проникнуть сквозь заслоны далеко вглубь нашей территории, несмотря на все предпринятые меры.
— Это надо прекратить! — кардинал встал, заходил по кабинету. — Это надо прекратить! Население в панике бежит из городов, были случаи расправы над нищими, ошибочно принятыми за жрецов. Нормальное сообщение по забитым беженцами дорогам невозможно, производство фактически остановлено. И Вы мне заявляете, что Ваши меры эффективны в определенной степени! Вы должны сделать что-то, эффективное на сто процентов, Вы должны остановить эти атаки!