Глава девятая
Главное затруднение и главный вопрос: что делать дальше в подобных обстоятельствах? Злодейка понесла заслуженное наказание. Потерпевший ответил — в приемлемой и подходящей случаю манере — на дурацкие выпады противника. Потерпевший выбил врага с поля брани посредством двойного парирования с контратакой, но что ему теперь делать с телом? Как поступил Каин? Каким образом убийца Джимми Хоффы[43] ликвидировал тело и вышел из положения? Потерпевший не может просто убежать прочь, подобно трусливому лорду Лукану[44]. Это была головоломка почище кроссворда. Не знаю, как вы, но я, убив кого-нибудь, непременно утоляю голод жертвенным ягненком.
Да-да-да, я понимаю: все это звучит слишком грубо и цинично, учитывая реальное положение вещей. А положение состояло в том, что я топтался над телом, созерцая останки женщины по имени Анушка Ариман, также известной как Зулейка Нечестивая, и раздумывал: может быть, стоило бы организовать для нее черную мессу? В конце концов, найти в Шотландии священника, лишенного сана, — проще простого… Но тут раздался звуковой сигнал микроволновки.
На миг мне почудилось, что это дверной звонок, и я заторопился. Закопошился, как мы говорим в старом добром Данди. Я знаю, звонок микроволновки тоже в какой-то степени дверной: он означает, что надо открыть дверцу, но я ведь только что кое-кого убил, господи боже мой, я ухайдакал оскорбительницу и насмешницу, и длинный палец моего логического мышления был слишком занят, нажимая кнопку тревоги и приводя в действие эмоциональные механизмы. Надеюсь, редактор сумеет причесать это предложение прежде, чем сядет ваш самолет.
Запах был невероятен. Жертвенный ягненок с легкими нотками мяты. Объедение. Насытившись, я выбрал самый простой выход — дверь.
До нынешнего дня (который случайно оказался четвергом) я восхищаюсь своим sangfroid[45]. Теперь кровь Анушки тоже была прелестно холодна, и удивляться тут, думаю, нечему. (Это маленький литературный выверт, чтобы дать критикам возможность немного повизжать.) Я вымыл тарелки (тарелку, если быть точным) и вытер пыль, дабы ликвидировать все лишние отпечатки пальцев. Вот тут-то мне и пригодился шелковый шарф, насчет которого вы ошиблись в прошлый раз. Затем я вышел из квартиры — спокойный, как пресловутый овощ на грядке. Страх? Вы спрашиваете меня о страхе? Я не узнал бы этого парня, даже если бы он догнал меня и дал мне под зад. Я был невозмутим, спокоен и холоден… Ну, за исключением моего языка.
Ко мне пришли с расспросами, когда нашли Анушку, — власти, я имею в виду. Однако постойте! Еще до того произошли события, о которых я непременно должен поведать. О, я думаю, вам не очень-то понравится нижеследующий кусок. Возможно, стоит попросить у стюарда противорвотное средство.
Видите ли, пока я угощался ягненком, я обратил внимание, что Анушка вроде бы занималась портняжным ремеслом. Я обнаружил швейную машинку; кроме того, ее квартира была забита всяческими принадлежностями для шитья, швейными манекенами и номерами «Портного».
Несколько необычно — вы не находите? Принцесса Тьмы, которая зарабатывает на жизнь тем, что шьет и вяжет? Я уже говорил раньше и повторю снова: женщин понять невозможно. Они — иная форма жизни. Cosi fan tutte[46]… Вы, мужики, поймете, о чем я.
Среди прочих причиндалов я углядел портновские ножницы. Ну, такие… вы знаете… такие здоровенные и зазубренные. Эти ножницы были огромны, отвратительны и невероятно остры. Они выглядели так, словно могли… ну, я не знаю… возможно, могли откоцать человеческое ухо. Просто откусить его к чертовой матери и еще поспеть домой к вечернему чаю. Щелк-щелк-щелк. Щелк — и уха как не бывало. Ничего сверхъестественного, просто, как апельсин, проще, чем формула площади круга.
Бессмертное изречение Майка Хаммера[47], эсквайра, гласит, что преступление — отвратительное слово. Хорошо сказано. Все по делу. Но я никогда не слышал (а вы?), чтобы кто-нибудь отзывался таким же образом о слове «воспоминание». «Воспоминание» просто вызывает видения о каникулах в Блэкпуле.
Зазубренные ножницы поблескивали в свете сатанинских свечей (и не говорите мне, что уже встречали подобные сентенции в «Ридерс Дайджест»). Они мерцали и искрились. Казалось, ножницы гримасничают и ободряюще подмигивают мне. Именно так и подумал бы безумец, я в этом уверен. Он — безумец — прыгнул бы через комнату, схватил ножницы в дрожащие пальцы, ринулся к бедному мертвому телу Анушки, выдернул один из крючков и отрезал ее раскупоренное ухо.
43
Джимми Хофф — Американский профсоюзный деятель. В 1975 году бесследно исчез, считается убитым.
44
Лорд Лукан — Британский политик, убил няню своих детей и бежал. Его поиски не дали результатов.