Средь потёртостей и вмятин
станет больше «белых пятен», -
«Вот бы я!», да «если бы!», -
две сакральные печати
траектории судьбы.
В царстве грёз о «Белом свете»,
по игрушечной планете,
согреваемой торшером,
мчусь к себе на волке сером.
Над шатром моим походным
феи звёзды разожгли
И под мягким пледом пыли
дремлет чучело Земли.
Наступил на огромного чёрного таракана, нечаянно,
Маленький, белый, с прожилками синими слоник.
Фолианты научных томов заслонили своими телами
Изрезанный нервными рифмами томик.
Всё! – устала калёная цепь от собачьего лая спесивого,
И тошнит моряка от лазурного моря,
ужасно красивого.
Он отдал бы всё то, что надёргал из моря сетями,
За козюлю земли под обгрызенными ногтями.
Возвращает дефисом война от приказов – до сказок
Сапогом по лицу, босиком по траве,
кувырком из салазок.
И обида зелёной слюной
за карманами щёк пузырится…
Может, вылизать кошку и в птичьем гнезде
умаститься
Удалив привычное, взяв взаймы далёкое,
Канарейку выменяв на слепого сокола,
Вырубив зелёное, – посадив засохшее,
Сняв сухое гладкое и надев промокшее,
Распродав доверие и купив презрение,
Поменяй сознание на прозрение.
Я исправлю огрехи,
оставив грехи,
так, как правлю стихи,
оправляя их в правду.
Жаль судьбы не поправить,
поправ все права,
как себя я расправил,
отправив от правил.
Пресвятая Владычице Лево,
Непорочная Матерь всего
Покровительница и упование
Ты спасения моего!
Ныне вновь я хощу отлучитися,
в многотрудный се путь предлежащий.
Ибо ведаю, не течёт водица
под недвижимый камень лежащий.
Отправляшись на праведно дело,
Свою душу и бренное тело
Всесвятая вверяя Тебе,
Превручаю на время сие.
Во смотрение Твоё крепкое,
И всесильную помощь Твою.
Богородице, Одигитрие,
покаянно я Тя молю.
Буде мне Ты во всём помощницей,
Руководствуй мя на Пути,
Наипаче же, в далях дальних,
Ты направи мя и соблюди.
Под державным покровом Твоим,
Да не ползок путь будет моим
Мирна Ангела, верна хранителя,
Дево дай.
И незримого неба силою – охраняй.
И от видимых враг, и невидимых,
живота моего
Во все дни охрани и от многих,
Не забыв одного.
От скорбей и от бед находящих
Огради.
И всецела к жилищу мя отчему
Возврати.
Дай летящим к своей мечте,
Путь и Истина сый, Христе,
Ныне, присно, во веки веков,
Береги Божья Мать чудаков.
(Египет. Под бетонным курганом хлопца Хеопса)
Чем засеял Ра Расею?
Что Ра жал, когда рожал?
Ра дугу, мостком подвесив
Рать, под Радугой собрал.
Хлопотать, -
хлопать тать.
Доле в цифери играть?!
Спеленали мужика
в лейбаки, как в фанты.
На рогатине кишкой
золотые банты.
Навались, Святая Рать, -
повертаем время вспять!
Чудо-юдовых творцов
скалигеровских писцов,
всё одно, тверёз иль пьян,
в Чёрмно-море-окиян.
Потекли по роне Руны,
киммерийцы, скифы, гунны,
и Моголы, и татары, -
все имперские Тартары.
Рей, седая борода,
Ра Великая Орда!
Ряска хлюпнет,
стиснув тину.
Скрипнет крест,
взойдя под спину.
Свистнет Вече: -
В коло-круг!
За спиной-спиною друг.
Копоть кружит кружева.
Русь пока ещё жива.
Ожил Сфинкс,
взмахнув крылами.
Рвёт железными когтями
заскорузлую кору
и клокочет: к топору!
Наш посыльный -
ветер пыльный.
Девять рун шлёт Перун.
Ну…
– Ату темноту!
Под хоругвями у Ра
грянем грозное -
уРа-а!!!
Сны
превращают в пепел сермяжный
Мир,
заколдованный ложью бумажной.
Руки
в карманах,
Губы
в мозолях,
Чувства
заджинены в аэрозолях.
Память усохла.
Плечи обвисли.
В дезодоранте нуждаются мысли.
Если не снится – значит не спится.
Сердится
сердце встревоженной птицей.
Вот бы
проснуться и
улыбнуться