Господи правый!
Кто же научит жить?
Ворона с чайкой подружилась.
За солнце тучка заступилась.
На рельсах вырос одуванчик
И солнечный заплакал зайчик.
Беги как лань, лети как стриж,
Но отчего ты так дрожишь?
Зажгите снег, включите ночь, -
спешу помочь.
Лежать не лень, мечтать не лень,
Душистый сон, цветная тень,
И паутина как плетень,
но нужно смочь.
У кобры вырос зуб молочный,
На саксауле персик сочный,
На простынях мечта уснула,
И смерти старость подмигнула.
Немой «Да здравствует» сказал,
и пальцем в небо показал.
А за горою свистнул рак
без чувства долга.
Границы приняли «Сезам»,
Москва поверила слезам,
Дурак узнал, что он дурак,
И что надолго.
В глазах песок, в кармане дуля.
Жизнь – не раскрытые дела.
Но в пистолет вернулась пуля,
Как в улей мудрая пчела.
Гасите свечи, господа.
Глоток не принесёт вреда.
Руби канаты!
Как всегда, придётся драться.
Ведь «снова» это не «опять»,
Гореть не тлеть, идти не ждать,
А «жить» не корень
в «проживать» и «разживаться».
Мужская фраза «Я желаю»,
И слово женское «Хочу!»
Придя в конец, начни сначала,
И мне не по, а по плечу.
Стой! – крикнуть в прошлое,
«Не трожь!», – он будет
на меня похож.
Назад не вспять, давать не брать,
Пора понять бы:
Что нужно многое успеть:
И долюбить, и догореть,
И эту песню вам допеть,
И… помолчать бы…
ОН, остывая, в вечность отходил…
Я, осознавши это, забубнил:
– Убил, убил…
Запричитал, заголосил…
Но не вернуть. Не воскресить.
И с этим спать… И с этим жить!
Ни оправданий не найти,
Ни от расплаты не уйти.
Укрой мой грех, ночная тень,
Прости,
Прощай,
…УБИТЫЙ ДЕНЬ.
Каждой встрече с плотью рады,
Подражая чёрным птицам,
Тени бродят вдоль ограды,
Нам заглядывая в лица.
Прикасаются к одеждам
и вопят беззвучно в уши,
и рассматривая души,
умиляются надеждам.
Удручённо – нощно, дённо,
узнаю их поимённо.
Не внимая их приветам,
знакам, просьбам и наветам,
Жгу костры, не свечи в храме.
Разберёмся с жизнью сами.
О чем ты думаешь бездумно
мечтать, пытаясь без мечты?
Когда не веришь,
в то, что веришь,
что в отражении не ты.
Когда не веришь в то, что сеешь,
втыкая хворост в чернозём,
Когда молчим с тобой толпою, -
вдвоём.
Когда не щёку подставляешь,
а к горлу нож.
Когда случайно понимаешь,
зачем живёшь.
Меня калечат всякий раз
Толпа теней,
Пустыни глаз,
И мох натуженных идей,
И плен бессмысленных речей,
И обещания всех благ,
И результаты пьяных драк,
И объявления войны,
И приговоры без вины…
Но возрождают всякий раз
Одни из сотни тысяч глаз,
Одна из сотен тысяч фраз
В который раз…
И спросил я у зверей:
– Любите ли вы людей?
Насекомые и звери,
Птицы, ящеры и змеи
Стали выть, рычать, шипеть:
– Люди – это плен и смерть,
Цепи, крючья и капканы,
Ямы, стрелы и арканы,
Гарпуны, силки и сети,
Клети, хомуты и плети,
Живодёрни и загоны,
И охотничьи патроны…
Я учился у зверей, Я лечился… от людей…
Становится
тело желаний
изношенным телом страданий.
Слова -
превращаются в слёзы.
Скупые желания -
в грёзы.
В каменья -
кипящая лава.
В позор -
бронзоликая слава.
Сомненья
преследуют тенью.
Несчастья
приводят к прозренью…
Так небо
становится морем.
Так радость
сменяется горем.
Так ели
становятся домом,
А ветер -
раскатистым громом.
Искра превращается
в пламя.
Тряпица -
в священное знамя.
Признанье -
подобно паденью.
Бесцельность -
обласкана ленью.
Мечту
нарекут прожектёрством,
А гордость
тщеславным позёрством…
Как выдох становится
воем.
Как драка становится