Она закашлялась, пытаясь вдохнуть в себя хоть немного воздуха. Ее грудь заходила ходуном. Она смотрела на Эмму.
Ее взгляд скользнул по волосам блондинки, по глазам блондинки, в которых стояли слезы, чуть трясущимся губам, ямочке на подбородке и одежде, что всегда ее раздражала.
- Эмма. – Прошептала она, имя легко слетело с ее губ. Его едва можно было расслышать.
Это напоминало их первую встречу: Эмма мягко и неловко улыбалась, чуть пожимая плечами.
- Привет.
Теперь уже воспоминания нахлынули на Реджину, и она заглянула за спину Эммы, надеясь там кое-кого найти, но там не было никого. Разочарование начало расти в ее груди, пока Эмма не шагнула ближе к ней и не сказала:
- Он «У бабушки» спит. Поездка утомила его, но мне нужно… я должна была тебя увидеть.
Глаза Реджины потемнели. Ее брови взлетели вверх, и она быстро и резко вдохнула воздух через нос. Она уловила аромат Эммы, и ее глаза стали торопливо осматривать блондинку. Это было странно, что этот запах ей показался удивительно знакомым.
- Ты помнишь? – Спросила Реджина.
Эмма сделала еще шаг, и они очень близко стали стоять друг к другу, практически касаясь телами друг друга; смешивая дыхание.
- Все. – Прошептала она, ее сердце быстро и гулко билось в груди, что ей казалось, Реджина слышит его стук. – Но Генри – нет. Пока что нет.
Она не знала почему, но она хотела быть к Реджине как можно ближе. Она столько всего чувствовала в этот момент, что ее тело двигалось само по себе. Эмоции накрыли ее с головой, что она с трудом могла думать, лишь говорить, но заставляла себя делать и то, и то.
Она не стала дожидаться, когда Реджина пригласит ее. Она больше не могла стоять на крыльце этого дома. Чем больше она говорила, тем труднее это становилось. Ее голос срывался, а губы дрожали. Ее сердце словно сжимали в тисках все сильнее и сильнее.
- Я проплакала три часа, когда он заболел в первый раз. – Прошептала Эмма. Эти слова создали теплую струю воздуха, которую Реджина незамедлительно вдохнула в себя. – У него заболел животик, а затем последовал жар, и у него началась рвота. Я даже не знала, что я должна сделать. Я была так испугана.
Брови Реджины взметнулись вверх. Ей было не понятно, о чем Эмма говорит или пытается сказать, но когда блондинка снова заговорила, то все поняла. И это надломило что-то внутри нее.
Слезы были готовы вот-вот сорваться с ресниц, что дрожали. И, наконец, они упали, когда Эмма прошептала:
- Он двигался как пингвин, когда сделал первый шаг, и он улыбался так широко и ярко, как будто он пробежал целый марафон. Он упал, прежде чем смог сделать еще один шаг, но не сдавался. Он просто поднимался снова и снова.
- Он не любит морковку, но обожает горох, что на самом деле очень странно. – Сказала Эмма. – Лишь потому, что многие дети не любят горох. Он ел и ел его, хотя, однажды, он взял и просто напросто опрокинул ее на меня. Все мои волосы были в зеленом горохе. После этого я его не готовила около месяца.
Обе рассмеялись хриплым смехом, прижимаясь к друг другу еще ближе, желая почувствовать жар, исходящий от другой.
- Его первым словом была «книга». – Заметила Эмма. – Это больше звучало как «шнига», но я знала, что он пытался мне сказать. Я думала, что его первым словом будет «мама», потому что я неделями его пыталась научить произносить это слово, но это не сработало. Это была «книга», так как я всегда читала ему сказки. Каждое утро, когда он просыпался и каждую ночь, когда он засыпал.
Реджина кивнула, ее слезы тихо срывались с ресниц и медленно сказывались по щекам. Ее слезы были отражением слез, что также катились по лицу Эммы.
- Он всегда умолял поиграть меня с ним в прятки, но он потерял к этой игре интерес, когда спрятался один раз в кабинете и увидел там паука. Это, кстати, и меня напугало до чертиков.
- Смех душил меня, когда я все же пришла в себя. – Продолжала шептать Эмма так тихо, что едва можно было расслышать хоть слово. Но теплое дыхание было настолько близко, что даже если бы Реджина захотела, то все равно услышала. Большой ком встал у нее в горле, пока она все это слушала.
Рука Эммы бездумно нашла руку Реджины. Она крепко сжала ее руку. Их руки чуть разделяли их тела, когда она тихо сказала:
- Он научил меня снова любить.
Ресницы Реджины быстро-быстро затрепетали, а затем она зажмурилась. Реджина кивнула, в то время слезы, не переставая, текли по ее щекам.
- Ни одно из них не мое. Ни одно из этих воспоминаний не является моим.
Реджина резко отрыла глаза, глядя на нее снова. Эти глаза были так полны, так глубоки, так… там было все. Эмма улыбнулась своей самой лучшей улыбкой, несмотря на тот факт, что ее губы дрожали, а сердце билось быстро, как у загнанной лошади.
- Это – все твое. Все это.
- Я… – Попыталась сказать Реджина, но Эмма помотала головой. Она рассеянно потянулась рукой к лицу Реджины и смахнула со щеки слезинки.
- Спасибо тебе. – Прошептала она мягко и чувственно, словно просила ее о чем-то. Ее слова исходили из глубины ее души. Эмма никогда не думала, что она будет что-то чувствовать настолько глубоко. Она была искренней, говоря эти два слова девушке, стоящей напротив нее. Той, которая подарила ей эту жизнь, которой как она думала, никогда не будет. Она даже не могла представить себе такое. Это все еще было внутри нее, и, скорее всего, она сохранит это в себе до конца своей жизни.
Реджина с трудом вздохнула, у нее в горле перехватило. От слез было трудно глотать. Она прошептала:
- Пожалуйста. – Они очень долго пристально смотрели глаза в глаза, прежде чем Реджина добавила. – Спасибо, что позаботилась о нашем сыне.
- Реджина… – Их глаза снова встретились, и они почувствовали, как по их телам пробежалась дрожь, от того, что они смотрели друг на друга. воздух вокруг них стал тяжелым и горячим; они делили одно дыхание на двоих; они не были способны отвести свой взгляд от другой.
- Да? – Спросила мягко Реджина, ее собственное сердце было готово выскочить из грудной клетки.
Эмма тяжело и протяжно вздохнула, ее щеки чуть порозовели, пока она заставляла себя спросить Реджину то, чего она так сильно хотела. То, чего они обе так сильно желали – что-то, что они должны были сделать давно.
- Я знаю, мы обычно такого не делаем. – Прошептала она. – Но мы можем… могу я обнять тебя?
Удивление на секунду промелькнуло на лице Реджины, но затем, не сказав ни слова, Реджина лишь придвинулась вплотную к Эмме и обвила теплое тело руками, крепко прижимая ту к себе.
Эмма испустила легкий вздох, также прижимаясь к брюнетке, обнимая ту за талию, и также крепко прижимая к себе. Они просто стояли и обнимались; их сердца замедляли свой ритм; спокойствие разливалось по их телу, ведь они сбросили весь груз, что давил на них
Они просто обнимались, стоя на крыльце дома Реджины. Их стены пали: Реджина и Эмма смогли подойти друг к другу намного ближе.
Они начали самого начала.Все с самого начала
========== Chapter 38 ==========
Комментарий к Chapter 38
Очередной драбблик по СК))))
Хоть сейчас идет перевод фанфа “Не Могу Заснуть”, драбблы не будут заброшены, и иногда будут выставляться новые;)
P.S. и по традиции… комменты приветствуются))
PROMPT: РЕДЖИНА КАКИМ-ТО ОБРАЗОМ ОКАЗАЛАСЬ ПЕРЕД ЗАКРЫТОЙ ДВЕРЬЮ СВОЕГО ОСОБНЯКА… ГОЛОЙ. ЭММА ЕЕ ОБНАРУЖИВАЕТ.
Эмма как всегда медленно ехала по ночному Сторибруку, патрулируя улицы, чтобы убедиться, что все тихо и спокойно. В городе было несколько подростков, которые любили доставлять ей проблемы, поэтому она считала, что лучше она проедется и посмотрит: не закидали ли эти дети очередной дом туалетной бумагой и яйцами.
Она повернула на Маффлин стрит, до предела снижая скорость. Неожиданно ударила по тормозам около дома мэра, так как она краем глаза уловила около него какое-то движение.