Ариана думала, что умрёт от удовольствия, пока Ал’акс лизал её между ног, бессознательно обвивая его шею ногами. И когда терпеть это и дальше стало невыносимо он одним коротким, любящим рывком довёл её до предела. Потребовался всего один указательный палец, резко введённый внутрь, чтобы наслаждение, разрывавшее тело сороритас, сконцентрировалось внизу живота. Сформировало подобие пылающего ядра и взорвалось, распространяя волны по всему её телу. Они прокатывались через порочную, поддавшуюся соблазну плоть Арианы, пронзая от макушки до кончиков стиснутых судорогой пальцев и чтобы как-то справиться с ними, и пережить это небывалое состояние тела и ума, вцепившейся в подстилку Ариане пришлось даже укусить себя за плечо.
Боль казалась чем-то знакомым. Старой подругой, которая сопровождала сестру битвы на протяжении изнурительных тренировок, через которые проходили все послушницы Монастыря, и сражений, в которых им потом приходилось участвовать. Боль была неприятной, но надёжной спутницей, однако сегодня даже она придала Ариану, перейдя на сторону Ал’акса. Ибо как бы глубоко сестра битвы не познала боль, её понимание не могло сравнить с тем, которое заключал в себе тёмный эльдар. Питающийся чужой болью и агонией космический эльф без труда обратил уловку против неё. А потому стоило зубам девушки коснуться её плоти, как её оргазм запульсировал быстрее. Пламя, горевшее внизу живота, стало ярче, а волны, расходившиеся по телу – сокрушительнее.
Отброшенная за грань Ариана растворилась в ослепляющей вспышке экстатического блаженства, неспособная произнести ничего, кроме бездыханного «Н-гх». Она всё ещё парила среди звёзд, когда Ал’акс вернул её к реальности лёгким шлепком по щеке:
— Эй! Не отключайся. Мы то-олько начали! – он хищно облизнулся, нависая над ней с торчащим как дротик членом. Он был полностью обнажён. Даже волосы, прежде стянутые на темени заколкой с шипами, теперь растекались по плечам и спине струйками ночного мрака. Его глаза лихорадочно блестели, а растянутые в ухмылке губы сыро поблёскивали, испачканные жидкостями её тела.
— Ариана, – сказала сороритас. – Меня зовут Ариана. Не «эй ты» и не «девочка мон-кей». Повтори это, ну. Произнеси моё имя!
— Ариана… – словно с некоторым удивлением подчинился Ал’акс, прежде чем снова поцеловать, поглотив женский рот в дикой и страстной потребности. Его язык снова соединился с её языком, затевая очередной танец. И ощущая на его поверхности жирный привкус собственных соков, сестра битвы застонала, прослеживая пальцами контуры мышц, проступавших на гладкой спине тёмного.
Прикосновения загрубевших от цепного меча и болтера женских рук послали мурашки удовольствия по его позвоночнику, заставив член пульсировать в агонии. Издав шипение Ал’акс толкнулся и вошёл в неё, давая предначертанному свершиться. Последняя линия обороны оказалась прорвана и крепость её невинности и чистоты оказалась взята. Ксенос ворвался внутрь, распечатав вход в тело сестры битвы. Предназначенное быть храмом для Императора, оно теперь было осквернено этим чужаком.
Осознание этого причинило Ариане не меньше страданий, чем боль. Сильная, резкая похожая на ожог. Она продрала по нервам, заставив девушку сжаться и… породил в ней новый экстаз. Это было неправильно, ненормально. Человеческий организм не должен был так себя вести, но видимо тёмный эльдар что-то сделал с ней и теперь две противоположные крайности сенсорного спектра замкнулись в кольцо. Ариана закричала, впиваясь пальцами в мускулистую спину Ал’акса и обхватывая его бедрами. Сжать, похоронить в себе, запереть – это были странные желания,очень эгоистичные и собственнические, но девушка поддалась им, пытаясь заключить эльдара в своем тесном и горячем плену. И, конечно же, тот не позволил ей этого начав двигаться и высвобождаться.
Даже совершая акт любви они боролись друг с другом, но эта борьба была взаимной и приятной. Член тёмного эльдара заполнял её всё еще слегка сопротивлявшийся, но уже готовый открыться навстречу туннель размеренными, ритмичными движениями, погружали её в транс не хуже чем литании во время Службы. Планомерно пробивая себе дорогу внутрь он, в какой-то момент, достал до глубины, до самого основания, засадив ей под самый корень. Удовольствие, последовавшее за короткой вспышкой спазматической боли, оказалось ошеломляющим, и Ариана издала довольное ворчание, бессознательно открывшись Ал’аксу. Позволяя ему пронзать себя так, как он хотел. И как было нужно, чтобы обеспечить их обоих непередаваемыми переживаниями.
Полностью отдав себя ксеносу, сороритас почувствовала себя другой женщиной, животным вырвавшимся на свободу и обуреваемым примитивными инстинктами. Похотью, от которой её серые глаза потемнели, словно небо перед грозой. Плотина была прорвана, животное естество, так долго подавляемое оковами ложной морали, вырвалось на свободу. Тёмный эльдар, с усмешкой смотревший на неё сверху вниз, видел это, ускоряя темп по мере того она всё больше поддавалась своим темным началам, низвергаясь в бездну порока. И когда последние из ещё остававшихся в поджаренном страстью сознании ограничений исчезли, не выдержав сексуального жара, он довел её до края. Второй раз подряд. Живот Арианы наполнился жидким огнём и она, крича, задергалась в объятиях Ал’акса, переживая мучительные и сладкие судороги, пробиравшие её в такт сильным, и влажным толчкам.
Наслаждения струёй раскалённой мельты выжигавшее мозг, собственные бессвязные крики, мокрые шлепки быстро соударявшихся тел и тихий смех получившего своё мучителя заполнили весь её мир, не оставив в нём места ни для чего другого. Даже Император, смысл бытия любой из сёстёр на время оказался забыт и заброшен. Ибо Его спасительный Свет заслонила Тьма.
Устав от оргазмов, катившихся сквозь её тело серией пульсаций и заставлявших женское естество содрогаться подобно сотрясаемому отдачей стволу болтера, Ариана попыталась дать Ал’аксу понять с помощью неразборчивых стонов и поскуливаний, что с неё хватит. А когда он не прекратил – оттолкнуть его. Но не тут-то было. С невозможной для человека ловкостью он перевернул её на живот и стянул запястья верёвкой за спиной. Обездвижил и взял в плен, как, наверное, всегда и делал с рабынями. Предатель!
— Ты что творишь? – возмутилась было сороитка, но окончание фразы поглотил мучительный стон, вызванный резким и глубоким вторжением. Она только что прошла через весьма болезненный процесс дефлорации и не могла трахаться с ним часами напролёт.
— Так приобщаю тебя к своей культуре, – весело рассмеялся злодей. – И вот тебе ещё один урок – ограничения возбуждают.
Сношение продолжилось, только теперь он держал её за задницу и трахал в унизительной анималистичной позиции. На миг удивление и возмущение от подобного самоуправства отрезвили Ариану и она попыталась вырваться, но Ал’акс смеясь, сохранял жёсткий контроль над её беспомощным телом, одной рукой придерживая за бедро, а второй за запястья. При этом он, в силу своей садистской натуры намеренно поднимал их выше, чем нужно и чтобы избежать боли в вывернутых плечевых суставах она вынуждена была согнуться, уткнувшись лицом в струящуюся ткань его плаща. Унижение и гнев, наложенные на боль от затянувшегося сношения, были сильны, но и удовольствие не ослабевало. В этой ужасной по дикарски животной позы член Ал’акс смог проникнуть в неё глубже, чем раньше. Да ещё и под другим углом, что позволило ему поразить особый участок, полный нервных окончаний. Ощущения возросли до немыслимых прежде пределов, подавив волю Арианы к сопротивлению. Распластавшись по полу, она елозила сиськами по красной ткани, стонами и криками приветствовала его член. Обволакивала, сжимая тёплыми складками, и кончала, кончала…