Не исключено, что взаимодействие буддийской и греческой культур привели не только к эволюции буддизма Махаяны
:[34]греческое представление о человеко-боге (см. греческую мифологию — одну из основных основ западного религиозного мировоззрения) могло повлиять на формирование образа Будды, а затем и Христа. В общем, как мы и говорили, для западного мышления необходимо «увидеть бога» (либо хотя бы того, кто его“ представляет”: «священник», «учитель»), в то время как для восточного достаточно «ощутить божественное». Именно поэтому восточный Будда-человек
[35], преломившись через греко-римское западное мировоззрение (пантеон богов и бого-людей) стал западным богочеловеком. А за ним по традиции этот же путь прошёл и канонический Христос — с помощью «мировой закулисы» на базе опыта “озападнивания” образа Будды, Митры и прочих…
В Римскую империю буддизм проник самое позднее в начале I тысячелетия н. э. Римские источники описывают посольство «индийского царя Пандиона» к Цезарю Августу около 13 г. н. э. Послы приехали с дипломатическими письмами к грекам, и один из послов был шраманом (индусским оппозиционером брахманизму, буддистом), который сжёг себя заживо в Афинах для демонстрации веры. Это событие стало сенсационным, и описано Николаем Дамаскским, который встретил посольство в Антиохии, и упоминается также Страбоном. Могила этого шрамана сохранилась до времени Плутарха, который также оставил упоминание («Мастер шраман из Бхаруха в Индии»).
Сведения о буддизме достигали Запада. Во II веке н. э. Клемент Александрийский, отец “христианского” догматизма, писал про Будду: «Среди индийцев есть философы, следующие рекомендациям Boutta, которого они почитают как бога из-за своей непревзойдённой святости»
[36]. Есть и другие упоминания. Даже некоторые известные комментаторы находят аналогии между историей о рождении Будды и историей о рождении Христа, и выводят влияние буддизма на раннее “христианство”
[37].
Подъём буддизма Махаяны в I веке до н. э. сопровождался серией политических изменений в северо-западной Индии. Индо-греческое царство пало, а его культура была перенята индоевропейскими кочевниками из Средней Азии, индо-скифами и потом Юэчжи, основавшими Кушанское царство около 12 г. до н. э.
Кушаны поддерживали буддизм, и созвали четвёртый буддийский Собор во время правления царя Канишкиоколо 100 г. н. э. в Джаландаре или в Кашмире, именно этот собор обычно ассоциируется с датой подъёма буддизма Махаяны и его отделения от буддизма Тхеравады (крупный раскол в буддизмена рубеже старой и новой эр). Представители традиции Тхеравады не признают этого собора, и иногда называют его «собором еретических монахов».
Царь Канишка собрал в Кашмире 500 бхикшу во главе с Васумитрой для редакции Трипитаки. В течение собора было собрано триста тысяч стихов и более девяти миллионов положений, которые приводили в порядок около двенадцати лет. Новый канон уже не опирался более на палийскую Типитаку, а был переписан на классическом санскрите вместе с основными положениями Махаяны.
Новая форма буддизма (Махаяна) опиралась на представление о подобии Будды божеству, в то время как буддисты Тхеравады считали Будду «человеком, достигшим просветления»
.[38] Со времени возвышения Махаяны активизировалась догматизация буддизма, сопровождающаяся обожествлением Будды с оговоркой, что все существа обладают природой Будды — что явилось отходом от традиций ранних буддийских школ. Также Махаяна включала ряд культурных вкраплений и обрядовых новшеств из северо-западной Индии и Кушанского Царства. С этого времени буддизм Махаяны стал процветать и распространяться на восток из Индии в юго-восточную Азию, на север в Среднюю Азию, а также в Китай, Корею и наконец в Японию в 538 году н. э. Махаяна стала основой распространения буддизма по миру.
После распада Кушанского царства буддизм расцвёл в Индии при династии Гупта (IV–VI века н. э.). Были созданы многочисленные центры по изучению Махаяны, в первую очередь — университет Наланда в северо-восточной Индии, который многие сотни лет был наиболее влиятельным из буддийских университетов. Буддийское искусство стилей династии Гупта распространилось по юго-восточной Азии и попало в Китай.
Индийский буддизм ослаб в VII веке по причине вторжения белых гуннов и нашествия ислама. Однако у буддизма был ещё период подъёма в империи Пала, в которой буддизм Махаяны процветал с VIII по XII века, они строили немало храмов в различных стилях буддийского искусства.
Большой удар по буддизму Индии был ненесён в 1193 г., когда тюрки во главе с Мухаммадом Кхилджи разрушили Наланду. В конце XII века, когда мусульмане заняли ключевые буддийские места в Бихаре, значение буддистов в Индии стало несущественным. В это же время набрали силу индуистские движения, в первую очередь Адвайта и бхакти. Бхакти, также как и буддизм провозглашало равенство людей перед богом, отрицало деление их на касты. Из бхакти позднее выделился рассмотренный нами в предыдущей книге весьма интересный сикхизм. На формирование индусского бхакти также как и на развитие индуизма, большое влияние оказал буддизм с его «равенством людей перед религиозными возможностями». Хотя буддизм родился в Индии, в XX веке от него там остались лишь небольшие островки буддизма на окраине Индии.
Буддизм не только распространил видоизменённое учение брахманов на огромное количество региональных цивилизаций, но он способствовал творческому развитию этого учения
[39] в самой Индии в период с V века до н. э. по V век н. э. — в результате чего обновлённый под влиянием буддизма (и других “оппозиционных” брахманизму течений индуизма) индуизм получил “второе дыхание”, приняв классические современные формы. После чего индуизм и буддизм разошлись по форме религиозного выражения и по “географии” распространения, но только не по древней мировоззренческой основе. К сожалению эта древняя восточная мировоззренческая основа (доктрина посмертного воздаяния- “справедливости”) обильно попала и в Коран через психику «пророка» Мухаммада, видимо, с эгрегоров основных религиозных систем Востока: прежде всегозороастризма индуизма и буддизма, поскольку регионы их зарождения и распространения традиционно относятся к географической полосе, схожей по условиям проживания с родиной ислама, а вышеперечисленные религии были основными до наступления исторического ислама. Скорее всего Мухаммад “по происхождению” имел психологическое (а значит и некоторое мировоззренческое) единство с одним или несколькими эгрегорами этих крупнейших религиозных систем — от влияния которого он полностью не избавился в процессе своей миссионерской деятельности. Поэтому мировоззренческая основа исторического ислама, неотъемлемой и важнейшей частью которой стала воздаятельная доктрина “справедливости” (основа первого контекста Корана — «зомбирующего»), широко известная людям, проживавшим на территориях, ставших «исламскими» после VII века — была легко принята и усвоена из учения Мухаммада в первую очередь, а всё, что касается второго контектса Корана (устремлённого в Человечность), не замечено вследствие эгрегориальной “зашоренности” прежними религиозными стереотипами и невежества толпы. Но севернее и восточнее Индии ислам так и не смог серьёзно проникнуть, уступив эти регионы буддизму: основа мировоззрение тамошних людей не принимала единобожия Корана (люди ведического Востока не могут объять своим мировоззрением Промысла — как Живого Управления Бога через Любовь ко всем — для них существует лишь универсальная эсхатологическая предопределённость космоса) вследствие своего нескрываемого атеизма.