Избыток солнца и природная система ирригации за тысячелетия утратили сверхпривлекателыюсть, уступи и жидкой энергии солнца, имеющей черный цвет и сконцентрированной в земных недрах. Слово «нефть» стало синонимом развития. И Ираку снова не повезло или повезло чересчур. Вновь, как тысячелетия назад, Междуречье и окрестности оказались местом скопления несметных богатств. Всплеск конфликтности на рубеже XX-XXI вв., в сложившейся ситуации стал неизбежен, как само стремление к прогрессу.
Начало нефтяной эпопеи. Первыми, как водится оказались просвещенные мореплаватели-англичане. Они обшарили землю в поисках «топлива прогресса» и обосновались повсюду, в том числе и на Ближнем Востоке, который на рубеже XIX-XX вв. сулил богатые перспективы. В те годы человеческая мысль билась над проблемой энергетической эффективности, достичь которой желали, исключив из процесса, обеспечивающего работу двигателя, уголь и кочегаров с лопатами. В отличие от капризного угля, нефть и ее продукты стекали к месту сгорания сами, упрощая механизмы машин и исключая оплату человека, бросавшего в топки ее твердого предшественника. Особых колебаний не было, новая техника быстро пробила себе дорогу, обеспечив новые возможности. То обстоятельство, что в Европе нефти добывалось немного, в расчет не принималось, ведь европейцы владели практически всей Землей и ее богатствами. Тут англичанам и пригодились захваченные ранее пункты на берегах Персидского залива. Близ Кувейта на выманенной у персов земле, точнее острове в устье Шат эль-Араба, иод именем Абадан был возведен нефтеперегонный завод, окруженный неглубокими скважинами. Нефтяная эпопея началась.
Англия переводит флот на нефтяное отопление.
В ожидании мирового конфликта, считавшегося неизбежным, Англия перевооружала свой главный «последний довод» - могучий флот, обеспечивший ее статус ми-ровладелицы. Тогда еще молодой морской министр У. Черчилль предложил строить корабли с нефтяным отоплением котлов. Новые дредноуты за счет такой новации прибавляли скорости и лишались кочегарных команд, чей нелегкий труд приводил нередко к мятежам на русских, германских, австрийских и французских судах.Английское новшество было удачным, что доказал впоследствии Ютландский бой. Он произошел в 1916 г., во времена Первой мировой войны между Германией и Великобританией; поле боя осталось за англичанами.
В 1913 г. частный завод в Абадане, ставший объектом, обеспечивающим обороноспособность Великобритании, был куплен правительством в рамках предвоенных мероприятий. Абадан стал аванпостом колониальной политики Альбиона2 в регионе.
Борьба за нефть во времена Первой мировой войны. Затем случилась Первая мировая война, подозрительно точно предугаданная англичанами, и нефтепромыслы обрели огромное значение. Ирак в те годы принадлежал империи османов, вставших на сторону рвущихся к господству немцев. Это означало, что скважины оказались в прифронтовой зоне и почти без защиты. Впрочем, османское командование выгодный момент прозевало, предпочтя обделывать дела на русском Кавказе. В результате нефтепромыслы работали без сбоев, обеспечивая топливом линейные эскадры англичан. В ноябре 1914 г. прибыли спешащие прикрыть стратегический район английские войска, высадившиеся у слияния Тигра и Евфрата. В Месопотамии был открыт очередной фронт мировой войны. Нефть оказалась в относительной безопасности. Командир английского корпуса Таупсайд, полагая наступление лучшим видом обороны, не останавливаясь на достигнутом, двинул войска вглубь турецкой Месопотамии; 9 декабря англичане взяли Басру, устранив последнюю угрозу турецкого контрудара по нефтяному сердцу Альбиона. Турки упорно отказывались считать нефть стратегическим фактором и, оставив ее противнику, отошли севернее к Багдаду.
Поражение англичан в декабре 1915 г. Первый раунд остался за европейцами, причем повсеместно. Авантюра на Кавказе тоже провалилась, и лишь тогда в поисках локального успеха генеральный советник турок немец Гольц предложил вернуть утраченные позиции на юге. В апреле 1915 г. османы контратаковали с расчетом отбить Басру, по явно припозднились. Получивший подкрепление Таунсайд парировал удар, и проигравшие сражение воины джихада откатились назад. За ними двинулись англичане, медленно, но верно шедшие на север по берегам рек, породивших некогда цивилизацию. Почти восемь месяцев методичные британцы пробирались к Багдаду, дабы создать угрозу центральным районам враждебной империи, но в ноябре их ждало разочарование. Турки сочли положение опасным и решили дать бой. В 35 километрах от Багдада отряд полковника Нур-эд-Дина десять дней громил расчлененные английские колонны, используя оперативную неспособность своего оппонента Таунсайда. 3 декабря англичане признали поражение, отступили к местечку Кут, где стали лагерем и укрепились в ожидании помощи. Кстати, помощи в первую очередь просили у русских. Получили согласие, и через Персию на выручку блокированным в Куге союзникам бросили кавкорпус Баратова.
Англичане сдаются в плен. Однако стремительный порыв русских кавалеристов не поспевал за неудачами английской экспедиции. Окопавшийся в Куте Таунсайд был взят турками в тесное кольцо. В командование осадными силами вступил сам фон дер Гольц. Османскую армию усилили победоносными частями, выстоявшими в Дарданеллах, и дело пошло на лад. Попытки прорваться из кольца успеха не возымели, кроме того, начался оказавшийся для Таунсайда неожиданным разлив Тигра, превративший Кут эль Амар в остров посреди огромного озера. Доев к апрелю 1916 г. наличный провиант, англичане сочли положение безвыходным и 29 числа по всем правилам сдались ликующему противнику. Свыше 10 тысяч солдат и офицеров гордого Альбиона отправились в турецкие концлагеря, знаменуя тем поражение Европы в первой битве за нефть.
Английский реванш. Но европейцы сильны упорством и оптимизмом. «Черная соблазнительница» вскоре дождалась новых покорителей. На место канувших прибыли новые искатели «топлива прогресса». Летом 1916 г. генерал Моод собрал у слияния великих рек свежую армию англо-индийцев, которая для уверенности в успехе насчитывала целых 200 тысяч штыков при соответствующем техническом оснащении. Вновь началось движение к истокам Тигра и Евфрата, причем на этот раз пошло заметно веселее. Турецкая завеса в двадцать раз меньшей численности была рассеяна. Резервов для Месопотамии у трещавших по швам фронтов умирающей империи османов не нашлось. Движение англичан превратилось в триумфальный марш. Не обороняемый Багдад был занят Моодом 17 марта 1917 г. Нефтяной резон продиктовал направление дальнейшего движения к Мосульским месторождениям, что успешно осуществилось. Затем, используя маниакальное стремление турецкого диктатора Энвера к ставшему беззащитным Кавказскому театру войны, поглотившему остатки сил османских армий, англичане, не встречая сопротивления, распространились в Ираке и Персии, добравшись до Баку; де-факто закрепив тем самым за собой нефтеносные центры Ближнего Востока.
Политические перемены в Ираке и нефть. Юридическое закрепление сложившегося положения последовало в 1920 г. Созданная победителями Лига Наций, вручая им мандаты на управление лакомыми кусками расчлененной Османской империи, передала Ирак в бережливые и цепкие руки сынов Альбиона. Хваткость пригодилась немедленно. Взлелеянный англичанами, вроде Лоуренса Аравийского, арабский национализм, потребный для борьбы с турками, начал приносить ненужные англичанам плоды, в том числе и в Ираке. В стране вспыхнуло восстание, целью коего был национальный суверенитет, туманно обещанный колонизаторами в период войны. К чести англичан, подавив восстание, они почли за благо чуть отпустить вожжи. Что говорить, администрировать они умели. Ирак был конституирован как монархия с династией Хашимитов на престоле. Мандат приобрел вид международного договора о сотрудничестве, оговаривающего трепетное уважение к экономическим и военно-политическим интересам английского партнера. В целом ничего не изменилось. Косметические преобразования сбили накал страстей, и нефтяная река своим чередом продолжала свой могучий бег в Европу. Послевоенный экономический бум сформировал растущий спрос на главный товар «мирных шейхов», нефть дорожала и ходко продавалась, способствуя процветанию британских экспортеров чужого добра.