Затем настал черед ВМС США. Авианосцы шныряли у самых берегов Японии. Летчики их авиагрупп жаловались начальству на недостаток целей. Все, что держалось на плаву, уже было потоплено. Учебные корабли, помнившие Цусиму, остовы недостроенных за отсутствием железа гигантов-авианосцев, каботажные суденышки, железнодорожные паромы - все это покоилось на дне. Связь между островами Японского архипелага была разрушена. Эскадрильи американских торпедоносцев гонялись за рыбацкими лодками, а бомбардировщики бомбили деревушки в 10 домиков. Это была агония. Имперское правительство объявило тотальную мобилизацию, призвав под знамена всех мужчин и часть женщин. Армия получилась большая, но бесполезная; огнестрельного оружия, а тем более дефицитных боеприпасов для большинства бойцов не нашлось. Им раздали бамбуковые пики без железных наконечников, с ними надлежало кидаться на американских морских пехотинцев.
Возникает вопрос, возможно, американцы не знали о бамбуковых пиках? Вряд ли, летали они низко, и многое из кабин своих самолетов видели. А стратегические службы США имели данные о запасах японского бензина еще в 1940 г. Так что об опасности огромных жертв при высадке историкам страны, сумевшей сбить нацистов с побережья Нормандии, лучше не вспоминать. А то получается какой-то расизм. Мол, японец с пикой сильнее американца за штурвалом штурмовика. Можно ли представить, что прошедшие огни и воды Омахи и Иводзимы американские парни опасались японских девчонок с бамбуковыми палками. Они не опасались. Воздавая должное армии и флоту США, необходимо вспомнить: ответственные командиры тихоокеанского театра были против атомной бомбардировки. Среди тех, кто возражал, были серьезные люди: начальник штаба главнокомандующего адмирал Жорж Лети, Честер Нимиц, герой Мидуэя -Хэлсн и десятки других порядочных или просто умных военачальников. Все они полагали, что Япония сдастся до осени от последствий морской блокады и авиаударов обычными средствами. К ним примыкали ученые. Десятки творцов «манхеттенского детища» подписали обращение к президенту США с просьбой отказаться от ядерной демонстрации. Эти несчастные не поняли, что Трумэну нужно отчитаться в расходовании казенных сумм, чтобы «комар носа не подточил»; да, вдобавок, исключить участие Сталина в Дальневосточном «урегулировании».
5. АтомнаябомбардировкаХиросимы иНагасаки
Срок назначен на 6 августа. Особый «509-й» получил приказ бомбить один из четырех оставленных невредимыми специально для этой цели японских городов: Хиросима, Нагасаки, Ниигата, Кокура. Окончательный выбор цели оставался за командиром полка в зависимости от погодных условий над объектами. Зато условие предпринять атомный удар до 8 августа было непременным. Детали операции командир «509-го», полковник Тпббетс продумывал сам. Вылет он назначил на б августа. Лететь предстояло семи машинам. Главную из них, ту, что понесет к цели «Малыша», он решил пилотиро-нать сам. Полковник не был маньяком-убийцей, всего лишь хорошим командиром, знавшим, что труднейшую часть работы лучше взять на себя. Его самолет № 82 с размашистой надписью «Энолла Гей» в передней части фюзеляжа в полете должны были сопровождать еще две «крепости». Впереди главных сил выдвигалась тройка метеоразведчиков. Они должны были оценить состояние погоды над Хиросимой, Кокурои и Нагасаки и доложить, где лучше видимость. Замыкал боевой порядок экипаж, везущий научную аппаратуру для сброса над местом атомного взрыва. После последних приготовлений старт назначили на 2.40 утра 6 августа.
Полковник Тиббетс. В назначенный час «Энолла Гей» оторвалась от тинианской взлетной полосы и взяла курс на Японию. Полет проходил тяжело, внизу была сплошная облачность. Тиббетс беспокоился, что миссия провалится. Но в 7.10 утра майор Изерли, посланный на разведку к Хиросиме, прислал утешительное сообщение: над городом облаков нет. Хиросима оказалась в небольшом просвете хорошей погоды. Впоследствии, осознав, что натворил, майор Изерли, отличный командир с крепкими нервами и доброй сотней боевых вылетов над Германией, станет нервозной развалиной. Его карьера закончится в психолечебнице, куда он попадет за навязчивые попытки добиться суда над собой как над убийцей. Всю пенсию он будет отсылать до востребования па Хиросимский почтамт для детей убитого города.
Ужас взрыва. Все это будет потом, и будет несправедливо, поскольку он только выполнял свой солдатский долг. А тогда утром 6 августа это сообщение вернуло Тиб-бетсу нормальное рабочее настроение. «Б-29», названный в честь матери полковника, завернул и лег на исполнительный курс к Хиросиме. В 8.14 «сверхкрепость» Тиб-бетса оказалось над облачным просветом. Внизу показался город. Командир нажал кнопку, распахнувшую створки бомболюка, «Малыш» устремился вниз. Менее чем через минуту над Хиросимой вспыхнуло нестерпимо яркое свечение, сформировался и начал пухнуть шар белого огня. Он продержался в небе около 4-х секунд, достиг поперечника в 60-100 м и начал меркнуть. Температуру внутри этой «рукотворной звезды» ученые на глазок оценили в 5-10 миллионов градусов. Тем, кто оказался в радиусе километра от эпицентра, повезло - они сгорели сразу, не почувствовав боли. Кроме них сгорели: бетон строений, обратившийся в мелкую серую пыль, железо и сталь, шариками покатившиеся по горящему асфальту, стекло окопных проемов. Все! Меньше повезло тем, кто оказался вдали, но чей взгляд был направлен в сторону шара, они навсегда лишились зрения. Тепловая энергия взрыва превратила зону в 3 километра от взрыва в район сплошного пожара.
Когда световой клубок, растратив ярость, стал меркнуть, на город обрушилась ударная волна. Спрессовашшш воздух понесся от эпицентра со скоростью в 160 км/ч, ударил по постройкам, круша и опрокидывая все, что попадалось на пути. Над Хиросимой повисла противоестественная световая пелена невиданного атмосферного катаклизма. Не пылевая дымка, всю пыль смела ударная волна, такое освещение возникает в вакууме. Воздух сгорел или был изгнан из эпицентра, и красноватое свечение растущего гриба взрыва рассыпало вокруг непреломлявшиеся лучи.
Лучевая болезнь. Через минуту на землю просыпался черный дождь из хлопьев сажи и прочего мусора, увлеченного взрывом к небу. О том, что эта, безобидная па фоне прочих явлений, грязь таит главную опасность, знали немногие. Уцелевшие не прятались от черного снега и получали огромные дозы радиации. Прежде такого не было, выжившие при «обычной» бомбежке, оставались жить, по крайней мере, до следующей. На этот раз было иначе. Сам взрыв «Малыша» унес жизни 80 тысяч горожан, меньше, чем в Дрездене, но потом, но прошествии двух суток, начался новый мор. От неизвестной болезни, позже названной лучевой, стали умирать десятки тысяч хиросимцев и жителей окрестностей. Из-за эпидемии 80 тысяч погибших в ближайшие педели превратились в 180, а по прошествии месяцев - в 240. Такова конечная цифра жертв «натурного эксперимента» президента Трумэна.
Сам город, расположенный на ровной как стол местности, был разрушен и сожжен до основания. Американская фоторазведка дала экспериментаторам снимки, демонстрирующие Хиросиму как проплешину с изменением цвета от насыщенно-черного внутри круга до коричневого и серого но краям.
Зачем нужна была демонстрация? Испытание удалось. С новой бомбой одни бомбардировщик за секунды сделал то, для чего в прежних условиях требовались тысячи машин и несколько суток. Налицо был несомненный прогресс американской военной науки. Другой вопрос, возникающий снова и снова, зачем демонстрировался этот прогресс. Военных объектов заметного значения в Хиросиме не было. В городе располагалось несколько войсковых штабов, но управляли они по преимуществу ополченцами-пикинерами. Так что их возможная роль в обороне островов более чем дискуссионная. Кроме того, не грех вспомнить, что в Ковентри, Роттердаме, Варшаве и Лондоне тоже жили и работали высокопоставленные военные деятели. Но это обстоятельство вполне справедливо считается недостаточным поводом для бомбардировки упомянутых городов. За это в Нюрнберге судили нацистов.