Возможно, в будущем англо-аргентинский конфликт будет переоценен. И малоизвестная война станет первой, открывающей список конфликтов за передел нового объекта колонизации. Это если, как предрекают ученые, человечество приступит к освоению богатств мирового океана.
Наконец, битва за Фолкленды уже сегодня интересует историков, изучающих военные аспекты минувших дней, как пример первой войны современного типа, в которой сложные боевые механизмы окончательно отодвинули «человека с ружьем» на второй план. Конфликт по масштабам был крупный, но «царица полей» - традиционная пехота - в нем почти не участвовала. Место солдата в структуре конфликта резко изменилось и продолжает меняться до сего дня, причем совершенно непонятно, чем эта перемена позиции закончится.
Итак, посмотрим, как было дело. От обязательной зарисовки общего фона «холодной войны» во второй половине XX в. отказаться нельзя, такова аксиома эпохи. Да в данном случае такой отказ был бы неправомерен. Потому начнем сначала. С оценки общемировых конфликтных тенденций, обусловленных взаимоотношениями гигантов.
70-е гг. для США. Семидесятые годы прошлого века были тяжелым испытанием для США. Внутренние проблемы, возникшие в связи с экономическим кризисом, Вьетнамский синдром поражения с тяжелыми потерями, болезненный щелчок по сверхдержавным амбициям па Ближнем Востоке в 1973 г. вкупе со ставшим явным военно-стратегическим паритетом, которого добился советский оппонент, разрушили традиционные представления американцев о мире с центром в Вашингтоне и о самих себе. Пришлось признать, что овладение миром - задача куда более хлопотная и проблематичная, чем грезилось в 50-е. Несмотря на кризис в экономике, США оставались богатейшей страной планеты. Технологический уровень, помноженный на индустриальную мощь, позволил производить любые товары, включая уникальные.
Америка, пусть и с риском на грани авантюризма, все же доказала миру свои возможности, доставив человека на Луну, наконец перехватив у противника знамя победы в борьбе за околоземное пространство. Но ей недоставало главного - ясной перспективы. Перевод экономики в антикризисное ресурсосберегающее русло был замедленен и болезнен. Подтолкнуть его можно было, подпитав экономику финансовыми соками других народов, но для этого надо было торговать, причем обеспечив себе максимум выгод. Где-то здесь и возникали проблемы. Дешевых товаров для энергичного захвата мировых прилавков у американцев не было. Все, что производилось в США стоило много дороже, нежели у иных изготовителей. В борьбе за благосостояние граждан янки слишком увеличили долю оплаты труда в себестоимости изделий и лишились возможности как прежде забивать конкурентов дешевизной. Спросовые предметы, поставляемые на рынки, все чаще имели клеймо «сделано в Японии» или «Европе», пока не стали совсем китайскими. Американцы же в основном норовили принять финансовое участие в развитии эффективных экономик третьего мира. Янки эксплуатировали чужой промышленный рост, предоставляя кредиты и получая проценты, неподтвержденные собственным трудом. Экспансия посредством вывоза капитала встречала закономерное сопротивление со стороны наиболее дальновидных политиков развивающихся стран.
Бизнес и политические содействия. Обычно рынки «сочных» народов открывались, если чуть сильнее постучать в дверь. Побомбнть кого-нибудь неподалеку или слегка подправить состав правящего кабинета интересующего американцев государства - бизнес-партнера. В 70-х политическое содействие «честному бизнесу» утратило былую эффективность. Потенциальные покупатели осмелели. К их лидерам пришло осознание того, что такое силовой баланс биполярного мира. Для руководителей стран третьего мира баланс означал, что давление на их страны ослабло. Даже не принадлежа к советскому окружению, можно было рассчитывать на содействие Москвы в случае осложнения отношений с Вашингтоном. Действовал и обратный принцип, но Советский Союз не так остро нуждался в подпитке, как Штаты, ибо находился на подъеме, который теперь именуют «застоем», и соответственно вел себя много сдержаннее. Заступничество Советского Союза за «сирых и убогих» ресурсовладельцев обеспечило их самостоятельность. Они получили право соблюдать свои интересы на мировых рынках и свой главный товар, сырье, отдавали дорого. Чем обусловили вялость преобразований американской экономики.
Больше того, американцев начали «дергать за усы». То марксистская партия придет к власти в центре выстроенной янки биамериканской системы двух континентов, то какой-нибудь иранский аятолла «сковырнет» с трона удобно-либерального шаха и начнет на весь свет грубить об «Американском сатане». А попробуешь заткнуть, так захватит посольство со всем персоналом и начнет шантажировать.
Захват заложников в Тегеране и последующий провал операции по их освобождению стал последней каплей, переполнившей чашу терпения американской элиты. Предприниматели смекнули, что так можно растерять последние барыши на оставшихся рынках. Следовало срочно переходить в контрнаступление на всех фронтах, в первую очередь против гаранта американских неудач -Советского Союза. Первым шагом, завершающим вынужденный «период разрядки», стало введение эмбарго на продажу американского зерна Советам. Повод нашли благовидный, представив акцию как ответ на ввод советских войск в Афганистан и размещение в Европе ракет средней дальности.
Хлебный скандал. Зерновое эмбарго умело обыграли как информационную бомбу. Разрекламировав на весь мир, как плохо организована советская экономика, что даже пшеницы вдоволь собрать не может. Указывали на то, что до коммунистов Россия зерно продавала, а теперь покупает, что явно свидетельствовало об экономическом упадке. Мир заохал, вот, мол, до чего коммунисты довели.
На самом деле суть проблемы несколько иная. При царях зерно продавали, но сами ходили полуголодные, и при Сталине продавали в годы страшного голода, а после Второй мировой продавать перестали, самим не хватало, не потому что плохо работали, а просто климат такой, злаки родятся умеренно. Но социальная система требовала, чтобы хватало всем, поэтому стал покупать понемногу, когда миллион тонн, когда два. Так, кстати, все делают. Все без исключения индустриальные страны приобретают некоторое количество агропродуктов, поскольку купить их у стран, специализирующихся на сельхозпро-пзводстве, дешевле, чем вырастить дома.
Но таких тонкостей в те годы не разъясняли, а миф о советской отсталости прижился, попав даже в современные отечественные учебники истории. Вообще же последнее мероприятие президента-неудачника Джимми Картера никакого положительного для США эффекта не возымело. Скорее напротив. Американские фермеры лишились очередного небольшого, но стабильного рынка, а голод в СССР не начался. Москва быстро отыскала альтернативного поставщика. В этом качестве выступила Аргентина. Пшеница на бескрайних просторах пампасов росла не хуже, чем в США, зато стоила она дешевле. Так Советский Союз быстро и не без выгод решил проблему.
Отношение США к Аргентине. В Вашингтоне на аргентинцев обиделись крепко. Преемник Картера, Рональд Рейган, за мероприятия антисоветской направленности стоял горой, выстроив на них всю свою политику, а кар-теровский провал воспринял как собственный. Еще бы, одним махом сорвать грандиозное стратегическое мероприятие с эффектной информационной составляющей. Вообще Аргентину в США в 70-х недолюбливали. В период перонистской диктатуры Аргентина проводила слишком смелые, по мнению американцев, социальные эксперименты, за которые ее в госдепе почитали «красной». Затем к власти пришли военные, взяв курс на экономическую либерализацию. Но и это американцам не понравилось. Генеральская хунта, основавшаяся в Буэнос-Айресе, начиная с 1976 г., с точки зрения американцев, слишком буквально толковала понятие свободы торговли. Аргентина начала наращивать товарооборот с СССР. Такая рыночная демократия никому в Вашингтоне не нравилась. В сфере политики отношения Аргентины с США были тоже далеки от безоблачности. Аргентинцы имели претензии к Чили, а янки, чем могли, содействовали небезызвестному чилийскому диктатору А. Пиночету. В конце 70-х глава аргентинской хунты Леопольдо Гальтиери за сотрудничество с Советами оценивался госдепом США не лучше, чем другой американский аллерген - Фидель Кастро. Кстати, означенного хунтиста ценили по заслугам. Будучи представителем самой организованно-политической силы во всех Южно-Американских странах - армии - генерал порядка навести не сумел, дополнительно ухудшив социально-экономическую обстановку на родине.