Иначе вела себя ракета «Квадрата». Она взмывала вверх и, лишь поднявшись над противником, выбирала цель и пикировала на нее. Определить, кто именно был намечен жертвой, было невозможно. Нервы пилотов не выдерживали и к уклонению приступали все, срывая боевое задание. Арабы рассказывали даже такой случай, когда пара летчиков катапультировалась, бросив две машины, не в силах определить, какую ожидает смерть. При встрече с таким противником израильтяне сделали попытку перебраться пониже, на высоты, где слепли радары наведения ракетных комплексов. Но эта попытка обошлась дорого. Радары «Квадратов» оказались исключительно проницательными и хорошо ориентировались в приземном слое.
Ударная роль «Шилок». Но главную роль у земли сыграли «Шилки», их огонь исключал атаки на «бреющем» полете. Высотные полеты тоже исключались. В первые дни Октябрьской войны бои шли в зоне, накрываемой стационарными комплексами из-за канала, как раз и предназначенными для борьбы с высоколетящими целями. В таких условиях любые действия обходились большой кровью, сведясь к размену наземных целенй на самолеты. Этого в Израиле не любили. Но прекратить операции в воздухе возможности не было, и Хель Хаавир потерял в боях, по осторожным израильским подсчетам, более 140 машин, почти треть своей численности. При этом остановить египтян и сирийцев не удалось. Главная заслуга в бойне, учиненной арабами в воздухе, принадлежала советскому ЗРК «Квадрат», названному израильскими летунами «лучшим арабским асом».
Консолидация фронта в первые три дня наступления с форсированием ЦАХАЛу не удавалась. Действовать пришлось не так, как учили. Ни количественного, ни качественного превосходства на земле и в воздухе не было в помине. Развалилась традиционная система непрерывного и твердого руководства войсками. Их действия утратили динамизм. Игра повсеместно велась по арабским правилам. Единственное, чего удалось избежать, это полного уничтожения сил на Синае. Войска ЦАХАЛа, которые выскользнули из-под ударов и воспользовались паузой, нужной египтянам для освоения занятых плацдармов, смогли вздохнуть и перегруппироваться.
Египтяне сделали первую ошибку уже 8 октября: не имея перед собой противника, их войска топтались на плацдарме, упустив момент для срочного решения поставленных задач по выходу на рубеж горных перевалов Митла и Гидди. Впрочем, причины этой задержки крылись не в недопонимании обстановки военными специалистами Египта, а в политических трудностях, с которыми он столкнулся. Из Каира пришел приказ стоять и ждать.
Борьба за Голаны. Согласованный с египтянами сирийский удар тоже был успешен. Начав одновременно с египтянами, сирийцы к 7 октября почти овладели Голанами, обойдя с севера и юга укрепленный пункт противника у города Эль-Кунейтра. Первая полоса «пурпурной» линии была прорвана. Но развить этот успех не удалось. В Тель-Авиве сочли, что потеря Голан важнее Синая, и именно на восстановление пурпурной границы 9-10 октября были брошены свежесформированные бригады ЦАХАЛа и уцелевшие силы авиации. В результате первоначальный порыв сирийцев угас. Ни Голан, ни иорданских переправ взять им не удалось. К вечеру 10 числа бригады ЦАХАЛа вернулись на «пурпурную» линию. Спешно переброшенные в сектор свежие части армий Ирака и Иордании не смогли активизировать фронт, начав новое наступление, напротив они были оттеснены на несколько километров от прежних позиций. В актив Северного фронта стоит занести лишь относительно высокие потери израильтян и то обстоятельство, что формирования арабов сохранили целостность и организацию, тогда как в 1967 г. армия Сирии была деморализована первыми неудачами и рассыпалась.
Зато со стратегической точки зрения участок фронта у Голан свою задачу выполнил, притянув к себе резервы первой очереди израильской мобилизации, вследствие чего на Синае ощущался дефицит израильских сил.
Поведение правительства Израиля в первые дни войны. Тель-Авивские власти вели себя непривычно. Начав мобилизацию, правительство не спешило разъяснить народу, что происходит. Правительственное обращение последовало только на третий день войны, 9 октября. Тон сообщения бодрым не был. Тель-Авив признал высокие потери, оставление «позиции Барлева». Тогда же война получила израильское название Йом-Киппур, поскольку в день ее начала в Израиле отмечался одноименный государственный праздник, название которого на русский переводится как «Судный день». Арабы назвали войну но своему, именуя ее «операцией Бадр», в честь кодового названия плана форсирования канала. Бадром именовалось поселение неподалеку от Мекки, взятое когда-то движущимся к столице ислама пророком Мухаммедом в октябре 623 г.
Помощь США. Ошеломленное руководство Израиля, очевидно, в первые дни «Бадра» считало положение безвыходным. Это доказывается приказом извлечь из хранилищ в пустыни Негев ядерные заряды и переправить их на аэродромы Хель Хаавира. Однако прежде чем решиться на безрассудство, Голда Меир обратилась с призывом о помощи к главному партнеру. Послу в Вашингтоне поручено было добиться быстрой доставки оказавшихся в дефиците военных материалов и оказания политического давления на враждебную коалицию.
Тауфик. Военно-десантная операция на Синайском полуострове
Госсекретарь Генри Киссинджер, сам будучи евреем, не мог отказать соплеменникам в помощи, тем более, содействие Израилю было обычной практикой США. Терпящему бедствие союзнику был спешно выделен кредит в 2,2 миллиарда долларов на закупку техники и вооружения. Начал действовать воздушный мост, по которому из Европы в Израиль транспортировались военные грузы. Первый самолет прибыл 12 октября, впоследствии они десятками прилетали каждый день, перевезя в общей сложности 128 боевых самолетов, 150 танков, 2 тысячи ПТУРСов, массу легкого оружия и боеприпасов.
США предупреждают Садата. Дипломатические педали тоже были нажаты. Киссинджер позвонил Садату и предупредил, что США не потерпят победы советского оружия и не остановятся ни перед чем, чтобы ее не допустить. Видимо, этот разговор возымел решающие последствия для «ненужной» остановки египетского наступления. Очевидно, Садат согласился не продвигаться вглубь Синая, чем подставил сирийского союзника, позволив израильтянам давить на северном участке, не отсылая резервов на юг. Есть все основания полагать, что именно американский шантаж спас Израиль от серьезного поражения. Впрочем, лучше бы американцам этого не делать в силу неожиданных последствий грубейшего давления, оказанного на арабов. Но об этом позже.
Израиль активизируется. В середине октября армия Египта по-прежнему без движения стояла на Синае, продвинувшись едва на 15–20 км по пескам полуострова. Контратаки ЦАХАЛа по-прежнему были безуспешны, по американские угрозы или посулы держали арабов крепче, чем потрепанные бригады. Так продолжалось до 15 октября, когда пришло время констатировать, что борьба поменяла характер. В этот день лобовое наступление египтян на юге на израильские позиции на перевале Митла окончательно захлебнулись. Южная 3-я армия наступала вяло и дождалась, когда ЦАХАЛ сделает район горного кряжа неприступным. Затем последовала пара атак, стоившая Египту 300 танков, выбитых ПТУРСами врага. Наступление застопорилось. В тот момент командующий фронтом Шарон накопил достаточно средств для контрудара, 9 танковых бригад двинулись на позиции 2-й армии. Успех был незначителен, но арабов удалось оттеснить с северо-восточного берега Горького озера. Цена этой атаки оказалась весьма высока, но и эффект был не мал. Шарон был неординарным полководцем, вычисляющим, чего ждет противник и действующим наоборот. Он быстро сообразил, что самым нетривиальным ходом будет форсирование «Горького водоема». Египетское руководство сполна познало, какой титанический труд сопровождает форсирование водной преграды, и считало, что в текущий момент сил на это у Израиля нет. Это была роковая ошибка.