Оценивая силовой баланс, янки не сомневались, что победа будет за ними. Сомнения вызывал лишь открытый вопрос потерь, которые заранее определить не брались даже специалисты по войнам четвертого поколения. Политическая вводная для операции была чрезвычайно жесткой, потери надлежало минимизировать, чтобы иметь возможность пояснить налогоплательщику, что обладание мировым господством не будет стоить большой крови. В начале января 1991 г., параллельно с развертыванием «пустынного щита», предпринимались попытки мирного урегулирования кризиса.
Попытки договориться. Некоторая неуверенность в действиях Хусейна все же наметилась, целый ряд посредников, включая советских представителей, фиксировали размягчение позиции Багдада. В беседе с советским представителям Е. Примаковым Саддам дал понять, что «при сохранении лица» Ирак уйдет из Кувейта. Однако наладить диалог по непонятным причинам не удалось.
Руководитель Советского МИДа, широко известный Э. Шеварнадзе дезавуировал в глазах антииракской коалиции деятельность специального посланника, чем подтолкнул силовое решение кризиса.
Последняя попытка договориться имела место 9 января 1991 г. на Женевской встрече главы внешнеполитического ведомства США Джорджа Бейкера с Тариком Азизом. Требования США были несколько более грубой редакцией резолюции Совбеза № 678, где в ультимативной форме от Ирака требовали убраться с оккупированной территории не позднее 15 января. Азиз отклонил ноту и откланялся, сделав, вероятно, одну из решающих ошибок в истории цивилизации. Поскольку трудно даже представить себе, что могло произойти, если бы Кувейт был эвакуирован, и грандиозные подготовительные мероприятия оказались бесцельными. Но этого не случилось. Ночью 17 января начался второй этап операции МНС — «Буря в пустыне».
Начало. «Мать всех войн», названная в Ираке так с подачи Саддама, началась в 2 часа ночи. Началась, как обычно во второй половине XX в., с удара авиации. Только масштабы были иные. Возросшие способности разведки исключили необходимость поднимать для первого сокрушительного налета сотни самолетов. Хватало нескольких машин, отправленных для уничтожения ключевых элементов обороны. Высокоточные средства делали ненужными массирование авиации над целью, которая могла быть уничтожена считанными единицами боеприпасов.
Возможности вооружений четвертого поколения. Важнейшими целями для американцев с их воздушной мощью были сильные радиолокаторы, увязывающие систему ПВО страны в единое целое. Выбить их и лишить противника возможности «видеть все небо» поручили особой вертолетной эскадрилье полковника Грея. Вертолеты воздушного спецназа были хороши тем, что могли лететь, буквально прижимаясь к барханам, проскальзывая под кромкой видимости больших поисковых систем врага. От малых спасали изгибы курса, позволяющие облететь источники опасных радиоволн. Позиции иракских обнаруживающих станций американцы знали па 80–85 %. Их засекла мощная аппаратура изучения телеметрии, улавливающая сигналы локаторов, включенных хоть на секунду. Поймав сигнал, его классифицировали, определяя тип станции, сопоставляли с каталогом, выясняя возможности, после чего составляли маршрут, обходивший нанесенные на карту окружности зон обнаружения. Молчавшие локаторы фотографировали со спутников и самолетов-шпионов. Так что возможности иракского «боевого зрения» тайны собой не представляли.
Эскадрилью Грей разбил на две группы, для которых был установлен график строжайшей синхронизации. Радары находились па разном удалении от границы, а уничтожить их следовало одновременно, секунда в секунду, иначе атакованная раньше могла предупредить вторую. В этом случае половина неба оставалась за Хусейном, а отход вертолетов становился невозможен.
Жмущиеся к песку группы вели 4 спутника навигационной системы НАВСТАР, по 2 на каждую. Даже один спутник на группу обеспечивал точность определения местонахождения с точностью 8-10 метров. Наличие двух сокращало погрешность до метра. Простейшая геометрия, для которой не было нужды включать бортовой компьютер, позволяла летчикам найти в пустыне «серебряный доллар», по не его искали. Ударные функции групп исполняли 4 вертолета Ан-64 «Апач». Их действиями управляла пара машин обеспечения, под пилонами которых висели контейнеры с дополнительными системами обнаружения, связи и средствами радиоэлектронной борьбы. Заработай в окрестности хоть один локатор, его немедленно бы забили пучками коротких, но интенсивных радиоволн направленного действия.
Снаряды полетели в цель. Летчикам боевых машин, в общем-то, не надо даже было видеть цель, раз ее чувствовали командиры, но они имели прекрасное зрение. Шлем каждого пилота оснащался очками прибора ночного видения, сквозь которые непроглядно-темная ночь казалась лунной и яркой. В 2.35 объекты оказались в зоне поражения групп. «Апачи» образовали фронт и принялись опустошать боекомплект. В цель полетели противотанковые управляемые снаряды «Хеллфайр», ориентирующиеся на пятнышки лазерной подсветки, пляшущие по переплетениям антенн и стенам операторских постов обреченных РЛС. Чтобы дополнить эффект, каждый вертолет расстрелял по два блока неуправляемых реактивных снарядов и все боеприпасы к автоматической пушке.
Когда отряды Грея заскользили обратно, становой хребет иракской ПВО был искрошен и обращен в обломки. С этой минуты иракцы не видели неба как единого целого, еще живые радиолокаторы ракетных батарей держали отдельные лоскутки неба. Но общей картины не было. Теперь любая атака была неожиданной для ПВО обреченной страны. В принципе, обрывочные данные локальных радиолокаторов можно было увязать в некую общность, но с этой задачей могли справиться лишь суперкомпьютеры типа американского «Крея» или советских «Весна» и «Эльбрус», но таковых у Багдада не имелось.
Бомбардировка стратегических объектов. Спустя несколько минут в небесные прорехи устремились завывающие и рокочущие смертоносные тяжести. Ракетные крейсера и подлодки отстрелялись четырнадцатью ракетами «Томагавк». Первый залп предназначался для поражения мест производства и хранения химического оружия Ирака. Умные ракеты шли на цель, огибая детали рельефа на очень малой высоте. Местность была удобной. На ровной как стол поверхности маневрировать приходилось мало и вскоре системы наведения «Томагавков» опознали свои цели, набрали высоту и спикировали, неся смерть и разрушение стратегическим объектам. За первыми ракетами последовали еще 80, эти громили стационарные позиции средств ПВО, командные пункты и узлы связи. В цель попадали не все. В реальных условиях часть «Томагавков» промазала, оставив невредимыми намеченные цели.
«Хромые гоблины». Проектировщики оценивали вероятность попадания как 90 %, фактически получилось около 65 %. Но этого хватило. Оглохшие и ослепленные защитники иракского неба были бессильны помешать началу массированных действий врага. Чтобы усилить эффект был сделан следующий шаг. В район «крепости ПВО Багдад», ощегинившейся сотнями стволов зенитной артиллерии и десятками устремленных ввысь ракет, пробрались «Хромые гоблины». Истребители-бомбардировщики ВВС США F-117, построенные по технологии «стелс», не отражали радиоволн локаторов, нацеленных в их сторону.
Попадая на обшивку самолета, сигналы поглощались специальным покрытием и дробились о граненые поверхности обшивки. Отраженный сигнал выходил настолько слабым и искаженным, что его возврата локаторы не фиксировали. В ночном небе черный самолет визуально был незаметен. Летали «гоблины» неважно. Прихрамывала аэродинамика, разменянная на оригинальную; конструкцию корпуса, скорость оставляла желать лучшего. Чтобы просто удержать самолет в равновесии, требовалось, чтобы рулями и закрылками управлял не человек, а сверхбыстрый компьютер. Стоило такое удовольствие недешево, зато с высокой степенью уверенности обманывало подслеповатые по старости «глаза» иракских локаторов. «Гоблинам» поручили уничтожение системы управления государством и армией на высшем уровне. Все их успехи и неудачи американцами не афишировались, но, видимо, часть работы они выполнили.