«Атака» Хрущева на империализм. Сформировавшийся как политик в годы «зрелого сталинизма», Никита Сергеевич совершенно не умел верно соотносить цели с методами их достижения, не считал нужным сдерживать себя ни в словах, ни в поступках, наплевательски относился к общественному мнению, тем более к западному, в его понимании враждебному СССР. Хрущев не мог не понимать, что военный шпионаж — общепринятая практика, которая всегда была и будет составной частью внешнеполитической деятельности великих государств. Очевидно, что для него весенний инцидент с американским летчиком Пауэрсом (впоследствии обменянным на советского разведчика Рудольфа Абеля) был плацдармом для давно продуманной и подготовленной атаки на «империалистов», персонифицированных в образе США и генерального секретаря ООН Д. Хаммаршельда, а попутно на всех, кто попадется под горячую руку.
«Буря и натиск» Хрущева. Осень 1960 г. вошла в анналы мировой истории как время хрущевской «бури и натиска». Именно этой осенью советский лидер показал миру свое богатство аргументов, начиная с утверждений показать империалистам «кузькину мать» и заканчивая печально известной «башмачной дипломатией». Человеческие добродушие и глубина натуры странным образом уживались в Хрущеве рядом с откровенным хамством и политическим невежеством. Вольно или невольно, но своей нетерпимостью и несдержанностью Хрущев, возможно и против воли, провоцировал возникновение очень серьезных международных кризисов. Таких, как берлинский.
Искусственное разделение Германии на два государства с различными политическими системами стало трагедией немецкого народа, объединенного не только языком и культурой, но и родственными узами. Многие из граждан ГДР не могли встретиться с близкими родственниками, живущими в нескольких километрах от них, так же, как и большинству западных немцев был воспрещен въезд па территорию соседнего немецкого государства.
Углубление различий. С 1949 г. в ФРГ были проведены очень серьезные хозяйственные и политические реформы. При солидной финансово-экономической помощи США и разумном использовании людского потенциала Западная Германия совершила очень быстрый экономический рывок. Уровень жизни западно-германского населения был не в пример выше, чем в Восточной Германии, что порождало отток молодежи, стремившейся к качественному образованию и высокооплачиваемой работе, ученых, высококвалифицированных специалистов, промышленных рабочих в ФРГ. Западная пресса, неустанно пропагандируя преимущества свободного образа жизни, усиливала этот поток на запад Германии. Экстренно созданный в ГДР экспертный совет определил потери экономики республики вследствие оттока кадров в 1 миллиард марок.
«Германский вопрос». Ситуация усугублялась тем что политические лидеры Западной Германии — канцлер К. Аденауэр и федеральный министр обороны Ф.И. Штраус, убежденные антикоммунисты, обсудили такую возможность с американскими партнерами. По агентурным данным советской разведки, США не исключали и военное решение германского вопроса. Кроме того, через Западную Германию велась шпионская деятельность не только против ГДР, но и против СССР (на территории Восточной Германии находилась группа советских войск. Все это чрезвычайно нервировало советское руководство и побуждало искать способы решения проблемы.
Понятно, что «германский вопрос» не мог разрешиться благополучно и к всеобщему удовольствию в кратчайшие сроки. Соглашение могло быть достигнуто только в ходе длительных переговоров с ФРГ и США, и после выработки соответствующих правовых норм. Однако правосознание было не самой сильной стороной советского правительства, поэтому вариант решения проблемы был выбран радикальный и крайне опасный.
Стена за ночь. 12 августа 1961 г. Совет Министров ГДР постановил: «Для пресечения деятельности реваншистских и милитаристских сил Западной Германии и Западного Берлина на границах Германской Демократической Республики, включая границы с западными секторами Большого Берлина, вводится такой контроль, который обычно имеет место на границах каждого суверенного государства. На границах с Западным Берлином надлежит обеспечить надежную охрану и действенный контроль для того, чтобы закрыть пути для подрывной деятельности».
В ночь на 13 августа полицейские и военные подразделения ГДР приступили к сооружению знаменитой Берлинской стены. Саперами было перекрыто свыше 80 уличных переходов в Западный Берлин, в том числе 4,6-километровый участок, проходивший почти по центру города. Сплошная линия укреплений «частично пролегала посреди улиц, частично вдоль блоков домов, местами через густые заросли садовых участков, пересекала Шпрее и каналы». Вслед за тем пресекалось сообщение с Западным Берлином по маршруту следования метро.
Аденауэр в растерянности. В 4.30 утра престарелого канцлера ФРГ Конрада Аденауэра поднял телефонный звонок с сообщением о том, что «с Востока перекрыта Берлинская секторальная граница». Аденауэр был в растерянности. Случившееся оказалось полной неожиданностью для западно-германских политиков. Атакуемый прессой, канцлер пытался выиграть время и соединиться с представителями других западных стран, уверяя корреспондентов, что будут приняты соответствующие контрмеры. Некоторое время Аденауэр не мог найти ни одного из руководителей стран-союзников: президенты США и Франции Д. Кеннеди и Ш. де Голль отдыхали от насущных дел в резиденциях, а британский премьер Г. Мак-миллай охотился на куропаток в горах Шотландии.
«Граница социализма». Советский Союз, по чьей инициативе и была возведена Берлинская стена, воспользовался растерянностью западных политиков. Сначала последовало воинственное заявление стран-участниц Варшавского договора (военно-политического блока социалистических государств), что «антифашистский защитный вал в Берлине является границей социализма и будет неизменно защищаться». А чтобы устранить все сомнения в серьезности намерений стран Восточного блока, 31 августа по распоряжению Хрущева было произведено несколько «экспериментальных» ядерных взрывов.
Действия Кеннеди. Ровно месяц спустя 13 сентября Джон Кеннеди заявил о готовности США вступить в диалог с советским руководством по германскому вопросу. Договоренность о переговорах была достигнута, но американское правительство, не ограничившись этим, перебросило в Европу дополнительные вооруженные силы. Специальный уполномоченный американского президента в Западном Берлине Л. Клей (организатор «воздушного моста» в 1948 г.) приказал обучать войска Берлинского гарнизона правилам ведения уличных боев, а на вновь образованной границе по его распоряжению проводились военные маневры, что было воспринято в «советских верхах» как наглый вызов агрессоров. Л. Клей заявил, что собирается посетить Берлинский оперный театр. В военной комендатуре страстную любовь генерала к опере не оценили и потребовали покинуть «суверенную территорию».
Напряжение нарастало. 22 октября вооруженный отряд американских военнослужащих, прорвав кордон пограничников на КПП, совершил «экскурсию» по Восточному Берлину. А днем позже американцы потребовали от советских военных властей в Берлине беспрепятственно пропускать гражданские лица в столицу ГДР (кроме Клея с подобным требованиям явился в советское посольство заместитель главы американской администрации в Западном Берлине) и получили категорический отказ.
Танки против танков. 25 октября 1961 г. с западной стороны к берлинской стене подошли десять американских танков и несколько военных автомашин. Одновременно в столицу ГДР в сопровождении джипов въехала легковая машина. Советский комендант полковник И. Соловьев предупредил американцев о возможных ответных мерах советской стороны, но 27 октября к КПП подошли уже 14 американских танков, а в 17.30 в американском гарнизоне была объявлена военная тревога.